Зеркала уже не было. На кухне закипал очередной самовар, а на столе появилось третье блюдо с пирожками, сопровождаемое теперь вазочкой с облепиховым вареньем и горкой шоколадного печенья, ставящего под сомнение дремучесть окружающего леса – может, затерялся, всё-таки, где-то неподалёку какой-нибудь крохотный магазин.
Промокнув расплывшуюся на глазах тушь и заплетя в косу волосы, Альбина стала гораздо симпатичней и естественней, сидела, потупив взор, застенчиво улыбаясь и мило рдея щеками, кокетливо наматывая на палец выбившуюся белокурую прядку.
- А тут прямо на меня выбегает девица красная - глаза горят, уста пылают, руки тонкие в отчаяньи заломлены, - рассказывал по-второму разу Горынович, изображая своё чудесное знакомство с прелестным созданием, трепетно замершим рядом. - Спаси меня, славный рыцарь, молвила она дрогнувшим голосом и, уронив хрустальную слезу, приникла ко мне гибким станом.
- Помнится, ревела как взбесившаяся корова и чуть не вышибла «гибким станом» дверь, хорошо хоть, та на петлях усидела, - не удержавшись, прошептал мне на ухо Илэйш Эшх. Поймав укоризненный взгляд молодого человека, замахал руками - молчу, молчу, было от чего бежать сломя голову, было, признаю, чай, тоже в зеркальце смотрел, от страха чуть не одеревенел весь!
Альбина замерла и снова начала меняться в лице, хотела было встать, но её вовремя перехватил бдительный кавалер, усадил снова рядом, завладев ладонью и целуя по очереди пальчики, чуть щекоча их усами, что-то тихонько сказал ей на ухо, за что был вознаграждён откровенно влюбленным взглядом.
Ядвига Балтазаровна демонстративно уронила на пол ложку и возмущённо полезла доставать.
За окном вечерело, сгущаясь тишиной и синим цветом.
Бесчувственное тело Враххильдорста давно уложили на печь спать, отгородив ситцевой в горошек занавеской, и теперь о его присутствии напоминал лишь негромкий храп да равномерное колыхание ткани. Через полчаса к нему присоединился Петюня, устроившийся в обнимку с любимым «длаконом», и к храпу добавилось сопение и причмокивание.
Лешайр ушёл, как он сказал, «смотреть ночь» и выкурить пару трубок табака.
Альбина заснула прямо в уютных объятиях своего нежданного кавалера, и её опять пришлось нести на руках в соседнюю комнату, где она и растянулась в соблазнительной позе, так и не проснувшись, продолжая кому-то улыбаться во сне и повторяя невнятно то ли имя, то ли потаённое желание. Закрыв девушку лоскутным одеялом, Горынович вернулся к нам за стол.
Выкатила на небо желтая, как сливочное масло, тарелка-луна.
Баба Яга принесла подсвечник с пятью зажженными, медленно оплывающими свечами и маленький графин с тёмно-вишнёвой жидкостью.
- Ну что, молодцы, за знакомство! - она налила три рюмки.
Мы чокнулись. Выпили. По вкусу напиток напоминал Арагви, но с легким ароматом вишен.
- А мне про вас Эшх рассказывал, - обратился я к красавцу-соседу, - и, представьте, только лестное да занимательное, так что весьма рад знакомству. Я - Василий. А вас как величать? А то всё по отчеству да по отчеству, как-то неудобно получается.
- Неудобно лететь с телегой в когтях, которая к тому же запряжена четвёркой лошадей, а остальное - мелочи жизни. Так что, давай на «ты» и по-простому! - он хлопнул меня по плечу. - Хорошо, что ты Василий, а не Иван. А то у меня от них…
- …изжога, - весело докончил я за него.
- Точно, изжога! - он лихо закрутил усы и налил себе и мне по второй.
- А даме? - кокетливо улыбнулась баба Яга, сияя правым глазом, в котором не осталось и намёка на морозную голубизну – лишь тёплая синева неба с чёрной точкой парящего в нём зрачка.
- А даме надо поберечь печень, от которой зависит прекрасный цвет её несравненного лица. Хотя, разве что ещё одну! - белозубо улыбаясь в ответ, сдался тот. - За что пьём-с?
- За удачу - капризную и непостоянную, без которой у Василия ничего не получится! - подняла за меня тост Ядвига Балтазаровна.
- А у него может ничего не получиться?
- Коне-ечно, - закивала многозначительно та, хитро глянув на меня из-под густых бровей - молчи, мол, Василий, сейчас мы быстро его обработаем, не вмешивайся. Будет у тебя спутничек, каких мало. Я вздохнул - а почему бы и нет? Она продолжала: - Без тебя уж точно пропадёт ни за понюшку табака: молодой, нездешний, леса не знает, постоянно в неприятности вляпывается, а очень нужно, чтобы он до Оллисса Ушранша живым и невредимым добрался и как можно скорее.