Скамейка подо мной вздрагивала и прогибалась, несмотря на свою солидную толщину, по-своему живо реагируя на опасные моменты поединка.
- Поначалу я мог только уклоняться да убегать. Представляешь, какой мы устроили погром - не щадя ни мебель, ни... Хм… Раз! И отлетела пара голов у бедных барышень, за которыми я имел наглость спрятаться. Два! И погибла еще одна!
Моё лицо вытянулось, наверное, до невообразимых размеров.
- Головы бедных барышень?..
Зорр расхохотался. Потом развернулся прямо на скамейке и, победно крикнув, спрыгнул на пол, неожиданно ловко перекувырнувшись через себя.
- Девушки были мраморные и, представь себе, не возражали, - ничуть не запыхавшись, продолжал он. - Зато три их очаровательные головы спасли одну мою. Кажется, погиб ещё стол и несколько стульев старинной работы – увы! Вдобавок, всякая фарфоровая дребедень и витражное окно, выбитое неудачно брошенной пепельницей, сорванный ковер, пара упавших картин и внушительная дыра в двери. С моей стороны - три царапины, и ни одной, к сожалению, у него. Правда, один раз мне удалось-таки удачно приложить ему вазой по лбу. Вот так!.. - Горынович схватил со стола ближайшую чашку.
- Посуду бить мы не будем, - тихо, с угрожающей интонацией в голосе сказала входящая Ядвига Балтазаровна. - Даже при всём моём уважении к твоим боевым ранениям… Чашечку-то поставь!
- Как всегда, придёте, мадам, и испортите мужскую беседу, - проворчал притворно-недовольный Зорр, потом подмигнул мне и продолжил, вернув чашку на стол: - К тому времени я уже добрался до стены с оружием и успел выдернуть меч, коллекционный, кстати, ничуть не уступающий тому, что был в руках у Рашха. Вот тут и началось по-настоящему, совсем уж прытко. Стараясь сбить его с толку, я закружился, трижды меняя направление вращения, отскакивая и нанося обманные удары. Он стал осторожнее, расчётливее: понимал видно, что первый момент уже безвозвратно упущен, и поэтому совершенно не собирался упустить второй. Его меч неожиданно вспорол воздух, пройдя низом - метил по ногам. Ха! Меня этим не возьмёшь. Подумаешь, хитрость! Что я прыгать, что ли не умею? Пры-ыгнул! Ещё и от кинжала уклонился, которым он мне в живот ткнул, а в прыжке успел крепко достать его ногой. Вот так! - Зорр ловко взвился в воздух и, как заправский каратист, сделал молниеносный выпад, просвистевший прямо у меня над ухом, впрочем, не задев, а лишь слегка колыхнув ветром волосы. - Тут Рашх сильно рассердился - мне всё же удалось сбить его с ног. Хоть приземлился он и красиво, мягко перекатившись через плечо и тут же вскочив, было видно, что он, наконец-то, серьёзно решил покончить с наглецом, ну, то есть, со мной. Паскудно заулыбался, - показал-таки своё истинное лицо! - пошел полукругом, по-кошачьи мягко, то замедляя, то ускоряя движения, потом бросился вперёд, откинув условности и лирику. Рубился яростно, дрожа от нетерпения и злобы. Когда понял, что быстро и тихо со мной не справиться, а шуму мы уже наделали порядочно, решил прикончить меня иначе: есть такие магические «фокусы», которые воздействуют на психику, полностью нейтрализуя противника. Я раньше думал, что на территории Ульдроэля их применять невозможно - там не действует ничего кроме истинной магии. Однако Рашх как-то смог. Я просто уверен, что не обошлось без чьей-то помощи. Кто-то стоит за ним, это точно. Кто-то очень сильный, - он тяжело вздохнул. - Если бы ты знал, Василий, если бы ты только почувствовал… Страшны не удары мечом. Страшна злоба. Вся та сконцентрированная ненависть и неудержимая жажда убийства, бьющая волнами, сминающая разум и волю, которая внезапно хлынула мне в мозг, во всё тело. Кажется, даже кровь застыла в жилах, оцепенели руки и ноги. Чего мне стоили несколько минут продолжения - к возрастающему удивлению этого мерзавца! - того немыслимого, нереального поединка! Эх, Вася…
- Но ты ведь жив?! - начал было я и осёкся: - Как???
- А вот так! - усмехнулся он, пряча в усах истинные чувства. - Он, конечно же, попал. Это должно было случиться, рано или поздно. Никто тогда не выстоял бы на моём месте. Никто. - Зорр печально пожал плечами, глянул на меня, на замершую бабу Ягу и неохотно расстегнул рубашку. - Его меч вошёл мне прямо в грудь - вот сюда, в самое сердце.