Я тупо смотрел на уродливый шрам, толстым бугристым шнурком идущий от левого плеча до самого солнечного сплетения - после такого не живут!.. Я не знаток ран и никогда не встречал ничего подобного, но почему-то был точно уверен, что после этого удара выжить было невозможно. После такого? Нет!
- Вот и он ушёл, абсолютно уверенный в том, что убил меня, напоследок брезгливо пнув ногою. Я и умер, в каком-то роде, - неохотно продолжил Горынович. - Вернее, одна моя половина… Василий, сотри, пожалуйста, с лица скорбно-соболезнующее выражение - оно преждевременно. К тому же, я ведь вижу, что чем дальше, тем тебе становится всё интереснее. Отвечаю на немой вопрос, красноречиво написанный на твоём лбу. А? Нет, конечно, нет. Мм? Да, конечно, да.
- У оборотней два сердца, - не выдержала Ядвига Балтазаровна. - Звериное и человеческое. Это же очевидно, Василий, как два моих глаза. Раз они туда-сюда перекидываются, значит, они и то, и другое вместе. Или по очереди - понимай, как больше нравится.
- И… какое из двух пострадало?
- А ты сам-то как думаешь? - проговорил Горынович.
4
- Какого его ко мне принесли! О, если бы ты видел, Васенька - ужас, просто ужас! Словами не описать! - сведя кустистые брови домиком и сверкая глазами, рассказывала Ядвига Балтазаровна. - Кровища хлещет, дырища с кулак, ключица наружу торчит - картина! Где уж вашим фильмам ужасов, далеко им. Я, конечно, постаралась, что и говорить, но сделать, как раньше, не смогла - слишком сильно было распорото. Да и сердце звериное почти насквозь проткнуто. Так-то вот…
- И что теперь? Не может оборачиваться в дракона? Совсем? - сочувственно спросил я.
- Не в дракона, а в Змея, - вежливо поправил меня Зорр и задумчиво добавил: – Я, наверное, отношусь к змиурам. Правда, я не совсем змиур. В смысле, немного не такой, как все остальные. В отличие от других я могу летать, дышать огнем, да и размером чуть-чуть покрупнее уродился.
- Ну да, раз в тридцать, - рассмеялась баба Яга. - Куда уж местным оборотням до него! К слову сказать, здешним змиурам он даже и не дальний родственник - так себе, чужой подкидыш… Молчи уж! - махнула она рукой на пытающегося что-то возразить Горыновича и потом, повернувшись ко мне, доверительно продолжила: - Я его яйцо нашла далеко-о-о отсюда, аж за седьмым поворотом на девятой дороге. А знаешь, куда эта дорога ведёт?! Вот то-то и оно, что не знаешь. И Зорр не знает, потому как я ему об этом раньше ничегошеньки не говорила. Да-да. Воспитывала себе да уму разуму учила, как родного. Что глаза-то выкатил, а, Горынушка? Не ожидал такого поворота? Ха! Тут тебе не дворец. У нас тайны похлеще будут! Ладно, ладно… Шучу. Что уж, давно собиралась поведать тебе одну историю, да момент подходящий никак не выдавался, но, пожалуй, когда-то надо начинать. Так-то… А девятая дорога ведёт в мир великих Рэйвильрайдерсов - да-да, тех самых хийсов, которые теперь обитают неизвестно где, тех самых хийсов, одним из которых являешься и ты, Зорр. Кстати, я это от тебя и не скрывала!
Я с изумлением наблюдал за развивающимися событиями, явно незапланированными для всех присутствующих. Происходило что-то из ряда вон выходящее. По крайней мере, Змей Горынович переживал окончательное превращение в хийса или, вернее сказать, в Рэйвильрайдерса, с ощутимым и бурным волнением. Ах, как я его понимал! Живёшь себе, живёшь, никого не трогаешь, - ну сожрал два десятка Иванов, и что? – а тут оказывается, что ты - таинственный и ужасный неизвестно кто, никем невиденный и никем невстреченный?! Это уж слишком даже для такого могучего парня, как мой новый знакомый.
- Да?! Не скрывала?! А толком почему-то никогда ничего не объясняла!!! – возмутился Зорр и вдруг, повернувшись ко мне, ехидно прокомментировал: - В далёком детстве я думал, что меня так дразнят: хийс-хисюк, покажи писюк! – противным голоском заверещал он. – Потом думал, что это из-за моих голов: «хси» у змиуров обозначает цифру три. Когда поселился во дворце, решил, что это почётный титул какой-нибудь, ведь к тому времени вар-рахалы выбрали меня своим представителем - должен же я как-то от них отличаться, хотя бы приставкой – предводитель хийс Зорр. Да и называли они меня так очень редко, только в особо торжественных случаях.
- Что ты так разволновался? – укоризненно засопела баба Яга. – Разве раньше тебя мучил вопрос: хийс ты, змиур или розово-пушистый мусюдильник?! Ха! Будто есть какая-то разница, как тебя обзывают, когда ты с кем-нибудь дерёшься или тискаешь красну девицу. Короче - я не говорила, а ты не спрашивал!