- Вот еще что, - спохватилась она. - Купи мне бутылочку масла для загара. Я вся сгорела.
- Разве у тебя в сумочке больше нет?
- У меня кончилось.
- Могла бы попросить об этом, когда я бегал за булочками, - буркнул он. - Ну, хорошо.
Он снова убежал, неловко подпрыгивая. Когда он ушея, она достала из сумочки полупустой пузырек масла, открыла крышку и, вылив масло, присыпала это место песком. Поглядывая в сторону моря и улыбаясь.
Потом она встала, спустилась к воде и стояла, вглядываясь в мелкие, нестрашные волны.
"Ты не получишь его, - думала она. - Кем или чем бы ты не была, он мой, и ты не сможешь отобрать его у меня. Я не знаю, что происходит. В самом деле, и ничего не понимаю. Все, что я знаю - это то, что мы в семь вечера сядем в поезд. И завтра нас здесь не будет. Так что оставайся и жди сколько угодно, море, океан или кто ты там еще. Делай свои гадости, ты мне не соперница", - думала она. Подняла камень и бросила в воду.
- Вот тебе! - крикнула она.
Мужчина стоял сзади.
- Ой, - женщина отскочила.
- Эй, что ты вытворяешь? Что ты тут бормочешь?
- Я бормочу? - Она казалась удивленной. - Где масло для загара? Натри мне, пожалуйста, спину.
Он налил в ладонь немного желтого масла и стал втирать его в загорелую спину. Время от времени она лукаво поглядывала на море, слегка покачивая головой, как бы говоря: "Смотри. Видишь? Ха-ха".
Она мурлыкала, как котенок.
- Возьми, - он протянул ей пузырек.
Он уже был по пояс в воде, когда она закричала:
- Куда ты пошел? Вернись!
Он обернулся, будто видел ее в первый раз.
- Ради Бога, еще что?
- Ты только что съел две булочки и выпил лимонад, тебе нельзя сейчас купаться, у тебя будут судороги.
Он рассмеялся.
- Женские бредни.
- Пусть. Вернись на берег и подожди хотя бы час, слышишь? Я не хочу, чтобы у тебя были судороги и ты утонул.
- Господи! - возмутился он.
- Выходи, - она повернулась, и он поплелся за ней, оглядываясь на море.
Три часа. Четыре.
В десять минут пятого что-то переменилось. Лежащая на песке женщина в черном купальнике почувствовала это и расслабилась. Легкие облака начали появляться уже в три. Теперь, неожиданно густой, с моря пришел туман. Пахнуло холодом. Невесть откуда налетел ветер. Надвинулись черные тучи.
- Собирается дождь, - сказала она.
- Ты как будто рада этому, - заметил он и сел, скрестив руки на груди.
- Это наш последний день, а ты рада тому, что набежали тучи.
- В прогнозе погоды, - призналась она, - говорили, что сегодня вечером, да и завтра тоже будет гроза. Лучше всего нам уехать сегодня вечером.
- Если тучи разойдутся, мы останемся. Я хочу поплавать хотя бы еще один день.
- Мы так славно поболтали, перекусили, время пролетело так быстро.
- Да, - сказал он, рассматривая свои руки.
Туман тянулся по песку влажными лентами.
- Вот, - сказала она, - на мой нос уже упала первая капля дождя.
Ее глаза были ясными и молодыми. Она почти торжествовала. Добрый старый дождь.
- Чему ты так радуешься? Что ты за птица?
- Дождик, дождик пуще! - пропела она. - Ну помоги же мне с этим ковриком. Нам надо бежать отсюда.
Он не спеша свернул коврик.
- Черт возьми, даже не искупался напоследок. Хочу хотя бы окунуться. - Он улыбнулся ей. - Только на минуту, а?
- Нет! - Она побледнела. - Ты простудишься, и мне придется нянчиться с тобой!
- Ну ладно, ладно.
Он пошел прочь от моря. Начался мелкий дождь. Тихо напевая что-то, она шагала впереди, направляясь к гостинице.
- Подожди! - остановился он. Она споткнулась, но не повернула головы, только слушала его издалека.
- В воде кто-то есть, - крикнул он. - Кто-то тонет!
Она замерла, услышав, как он побежал.
- Подожди! - крикнул он. - Я сейчас вернусь. Там кто-то есть! Кажется, женщина!
- Пусть ей помогут спасатели!
- Их нет! Они уже закончили работу, поздно! - Он побежал вниз по берегу к морю, к воде.
- Вернись! - закричала женщина. - Там никого нет. Не надо, о, не надо!
- Не бойся, я сейчас вернусь! - ответил он. - Она тонет, видишь?
Туман окутал все, барабанил дождь, белый, пульсирующий свет вздымался среди волн.
Он побежал быстрее, и женщина в черном купальнике побежала за ним, плача и бросая на бегу вещи.
- Не ходи! - Она простерла руки.
Он бросился в накатывающуюся темную волну. Женщина в черном купальнике осталась ждать под дождем. В шесть часов солнце село где-то за черными тучами. Дождь мягко тарахтел по воде, далекий барабанный бой. Над морем - движение светящейся белизны.
Нечеткие следы, пена, лохмотья, пряди странных зеленых волос легли на прибрежный песок. В мерцающем сиянии глубоко внутри остался человек.
Смертный. Пена вскипела и разбилась. Мысли холодного кораллового мозга так же быстро потерянные, как и найденные, хрустели в перекатывающейся гальке.
Люди. Смертные. Они ломаются, как куклы. Всего минута под водой, и они слабеют, не обращают ни на что внимания, их тошнит, они судорожно дергаются, а потом затихают и не двигаются. Совсем не двигаются.
Странно. Досадно, после стольких дней ожидания. Что теперь с ним делать? Его голова безвольно повисла, рот открылся, веки опали. У него слепые глаза, серая кожа.
Глупый, очнись! Очнись! Вода вздымалась вокруг него. Мужчина безвольно висел в воде, его рот был открыт. Сияние, наваждение зеленых волос ушло.
Он был свободен. Волны вынесли его на молчащий берег, назад, к жене, которая ждала под холодным дождем. Дождь падал на холодную воду. Где-то, под набрякшим небом, на сумеречном берегу отчаянно кричала женщина.
Древняя пыль вяло вздымалась и опадала в воде. Совсем как женщина. Теперь ей был тоже не нужен мужчина.
В семь часов дождь усилился. Наступила ночь, похолодало, и в гостинице на берегу включили отопление.