— Вот, девочки, это ваш главный ориентир — тахана мерказит, иными словами, автобусная станция, — сказала тетя Женя, — а вот там, слева останавливается 16-й автобус, на котором можно доехать прямо до моря.
— Ой, море! — закричала Мотька. — Хочу к морю! Я никогда не видела моря!
— Что ж, хорошо, поедем к морю, или хотите пешком пройтись?
— Мам, ну зачем, что тут интересного? Давай хотя бы до Алленби доедем! А на обратном пути покажем им тахану.
— Пожалуй, ты прав. Кстати, девочки, прошу вас, не зовите меня тетей Женей, лучше просто Женей и на «ты», а то я совсем старой себя чувствую. Идет?
— Идет! — отвечала я. Мне уже казалось, что не было этих семи лет, что она близкая и родная.
— И я тоже? — смущенно спросила Мотька.
— Конечно, Мотенька! Кстати, вы в состоянии не потерять ключи, деньги, когда будете жить самостоятельно?
— Мать, ты их обижаешь! — вступился за нас Володька. — Они же почти профессиональные детективы!
— Ах да, я и забыла, — засмеялась Женя.
Мы подошли к остановке автобуса. Рядом с нею было несколько открытых лавчонок. Конечно, мы с Мотькой сразу прилипли к ним взглядами. Но ничего интересного там не оказалось. Одна торговала бытовой химией, а вторая водой и какими-то подозрительного вида сладостями.
— Аська, держи деньги, тут десять шекелей.
— И что мне с ними делать?
— Как войдем в автобус, отдашь их водителю и скажешь — шалош! Он даст тебе билеты и сдачу.
— Шалош или шолом?
— Дурища! — заржал Володька. — Шолом — это здравствуй, а шалош — три. Три билета! У меня проездной.
— А сколько сдачи?
— Десять агорот.
— А сколько стоит один билет? — поинтересовалась Мотька.
— Три шекеля и тридцать агорот.
— Это что же, один билет больше доллара стоит? — ахнула Матильда. Интересно, откуда у нее такие познания?
— Да, проезд здесь дорогой, но вы не волнуйтесь, девочки, вам много денег дали. Этот ваш банкир не поскупился, так что не думайте о проезде и вообще чувствуйте себя спокойно. Мы потом поменяем ваши доллары на шекели, — успокоила нас Женя.
Подошел автобус. Все садятся только с передней площадки. Билеты продает водитель. Я поднялась на подножку, протянула ему бумажку в десять шекелей и храбро проговорила:
— Шалош!
Мне казалось, все должны восхититься моим знанием иврита, но даже шофер не обратил на меня внимания, просто сунул мне в руку три билетика и медную монетку.
— Володя, докуда доедем? До Алии?
— Зачем, мама? Столько тащиться пешком?
— Но ведь девочкам, наверное, все интересно!
— Конечно! — хором ответили мы.
— Нет, мама, давай прямо сразу к морю, а оттуда по набережной пойдем в Яффо.
— Мы же хотели вечером туда…
— Первый раз лучше днем. А вообще, все это чепуха, начинать надо с Мигдал Меир Шалом.
— И что нам мешает? Это недалеко от Алленби, сходим туда, потом вернемся к морю и пойдем в Яффо.
— Женя, о чем вы говорите, мы ничего не понимаем! — возмутилась я.
— Да вот Володя говорит, лучше всего нам пойти в Мигдал Меир Шалом, это самое высокое здание в Тель-Авиве и наверху есть смотровая площадка.
— Женечка, я к морю хочу! — взмолилась Мотька.
— Да, Мотенька, конечно, первым делом к морю. Человек не видел моря! Что может быть важнее!
— Тогда доедем хотя бы до шука, — проворчал Володька, — так интереснее!
— Хорошо, — согласилась Женя. — Вот, девочки, это улица Алленби, названа так в честь английского генерала. Его войска в первую мировую войну изгнали из Палестины турок.
Улица Алленби показалась нам очень красивой. Неширокая, оживленная, на каждом шагу магазины.
Наконец мы вылезли из автобуса.
— А где же море? — спросила Мотька, вся дрожа от нетерпения.
— Погоди, скоро дойдем. Пошли на ту сторону, — потребовал Володька»
Пройдя еще немного вперед, мы увидели уходящую влево узкую улицу, кишащую народом.
— Вот это наш главный базар — шук Кармель, — сказала Женя. — Здесь можно купить все на свете.
— Мам, давай угостим их соком, — предложил Володька.
— С удовольствием! Девочки, какого хотите? Апельсинового, грейпфрутового, морковного?
— Морковного? — удивились мы. — Это вкусно?
— По-моему, да, хотите попробовать? Вон видите, женщине наливают?
— Хотим! — воскликнули мы, и вскоре улыбающаяся продавщица вручила каждому из нас по большому пластмассовому стакану только что выжатого морковного сока.
— Ой, как вкусно! — простонала Мотька.
Я с некоторой опаской отпила ярко-оранжевый сок. Вроде ничего, но уже через три-четыре глотка я почувствовала, что меня сейчас стошнит.