Жертве не сильно досталось от своих незадачливых похитителей. Чтобы показать заложникам, кто теперь хозяин, бестолково организованные налетчики полагались не на кулаки, а на пневмошприц с транквилизатором. К несчастью, именно на это успокоительное аллергия Майлза среагировала бурно и незамедлительно. Судя по симптомам, он получил дозу того самого аллергена. Вот только налетчики не ожидали, что вместо сонного тюфяка заимеют яростно отбивающегося и вопящего во всю глотку коротышку. А значит, похитители далеко не все о нем знали. И эта мысль не могла не вызывать воодушевления.
Да и вообще, ни черта они не знали.
«Ну все, гады! Теперь вы – в первых строках черного списка Имперского лорда Аудитора Майлза Форкосигана!»
Вот только как вас записать, под каким именем?
Он провел лишь пять дней на этой захолустной планете, и что же? Совершенно незнакомые люди пытаются его убить. Хотя чего тут удивляться? А когда было по-другому? Это даже не рекорд. Жаль, неизвестно, кто эти «похитители». Жаль, что он не на территории империи Барраяра, где жуткий титул Имперского Аудитора имеет вес.
«Когда же заткнутся эти чертовы ангелы?!»
– Мой сон пусть ангелы лелеют. – Оригинальная получилась аранжировка, с речитативным бормотанием. – Зачем все ближе барабанов бой?
Ангелы упирались, явно не желая сплетаться в шар над головой и освещать путь к выходу. А ведь он надеялся, что подсознательно запоминает дорогу, пока блуждает в полузабытьи по туннелям; надеялся, что проснувшийся разум что-нибудь да выдумает. Как бы не так! Тогда вперед. Сначала левой, потом правой. Разве не так взрослые люди решают проблемы? Должен же он когда-нибудь повзрослеть.
«Интересно, а не хожу ли я кругами?»
Рука соскользнула со стены в пустоту пересекающего путь коридора. Он вел к вспомогательным техническим помещениям – там нечего делать. И тут же еще один коридор. Майлз пожалел, что так часто сворачивал в боковые коридоры – отчасти именно поэтому так безнадежно заблудился. Надо идти только прямо или, если упрешься в тупик, сворачивать направо и идти сколько можно – так он сформулировал план действий на ближайшее будущее.
Наконец пальцы нашарили что-то не похожее на панель криокамеры. Майлз замер. Из собственного печального опыта он знал: стоит лишь на мгновение свернуть с пути, ориентация тут же теряется. Осторожно, чтобы не развернуться, обшарил стену вокруг. Да это дверь! Только бы не опять в какую-нибудь подсобку. Только бы она не оказалась запертой, как обычно.
Не заперто!
Майлз собрался и потянул за ручку. Заскрипели ржавые петли. Чертова дверь весила никак не меньше тонны, но ведь подалась! Он осторожно ступил в проем и поводил ногой. Ступня не ушла в пустоту. Если ощущения не врут, это пол. Подпереть дверь было нечем. Оставалось лишь надеяться, что она отыщется: а вдруг новый коридор закончится тупиком? Он осторожно встал на четвереньки, чтобы было легче двигаться на ощупь.
Нет, это не подсобка. Здесь лестница, пожарная лестница! Похоже, он стоит на площадке перед дверью. Саднящая кожа руки коснулась шероховатой прохладной подножки. Ступени справа вели наверх, слева – вниз. Куда идти? Однозначно путь наверх должен закончиться скорее. Может, то, что подземелья здесь бездонны, и заблуждение, только очень уж это заблуждение пугало. До планетарной магмы, во всяком случае, лабиринт не доведет – замороженные «потекут» от жара.
Поручни на лестнице болтались не сильно, тем не менее Майлз все равно карабкался на четвереньках, похлопывая по каждой следующей ступени, проверяя, все ли с ней в порядке, прежде чем наступить. Площадка, поворот, снова вверх, превозмогая боль. И снова площадка и разворот. Хотя дверь так же оказалась открытой, он продолжил путь по лестнице. Нет уж, никому не заставить его вернуться к сонмищу трупов, только если путь вверх закончится. Он попробовал было считать лестничные пролеты, но сбился через несколько поворотов. Майлз вдруг услышал собственное хныканье – в одном ритме с завыванием ангелов. Заставил себя заткнуться. О боже, что это там такое? Какое-то светло-серое мерцание над головой. Настоящий свет или опять галлюцинация?
Майлз понял, что свет настоящий, когда бледными тенями проступили руки, белесые и призрачные рукава рубашки. Что ж, во всяком случае, руки на месте. И то хорошо.
Окно! В двери следующей площадки – окно! Двух ладоней шириной, зато настоящее окно. Майлз посмотрел наружу, вытягивая шею, и заморгал – серый сумрак взметнулся ярче пламени. Отвыкшие от света глаза наполнились слезами. Только бы оказалось не заперто, только бы не заперто…