Чудовище дрогнуло снова, заколыхалось в приступе очередных конвульсий, и Ольга кометой вышла на совершенно новый уровень страха, осознав, что внутри твари не какие-нибудь органы и прочая требуха, а руки. Невероятное множество рук, которые находятся в постоянном движении внутри бурдюка. Вполне человеческие ладони, пальцы, целые кисти перемещались под толстой пленкой, толкаясь, слепо нащупывая, стараясь процарапать выход. Как будто в гнойном бурдюке оказались заперты сотни, а может и тысячи душ, одержимых слепым желанием вырваться. То же самое происходило и с конечностями - омерзительная пародия на статую у входа в зал Машины, бесчисленные руки, плотно упакованные в слизь и желтовато-склизкий покров.
- Демон, - прошептал Фидус, и Ольга поняла без перевода, настолько внятно и узнаваемо это прозвучало. Надо полагать, некоторые слова не изменились и за хренову тучу веков.
Тварь шевельнулась и с неожиданной скоростью поползла-покатилась в люку, из которого считанные минуты назад выбрались беглецы. Неизвестно, что управляло демоном, разум, инстинкт или что-то еще, но это что-то держало под контролем судорожные перемещения поглоченных рук в туше, превращая в их слепые порывы во вполне целенаправленное движение. Докатившись до стены, бурдюк вытянулся в длину, как зашитый с двух концов обрезок кишки, поднял один конец на высоту почти в человеческий рост. Множество «рук» схватились за штурвал вырастающими прямо из пленчатого покрова «пальцами» - вполне человеческими ладонями, которые двигались как присоски, обтянутые все той же скользкой пленкой. Тварь «напряглась», пошла волнами как пищевод, через который проталкивается большой кусок. Мгновение - и металл взвизгнул, как живое создание. С оглушительным хрустом и лязгом толстый люк вылетел из рамы вместе с петлями. Чем бы ни была тварь, похоже, что силой она обладала ужасающей. Еще мгновение - и «кишка» вытянулась еще сильнее, извиваясь и подталкивая себя, залезла внутрь.
Не сговариваясь, Ольга и Крип поплелись в сторону, дальше и поскорее, как только можно. Оба с удовольствием бежали бы со всех ног, но даже у машинной аптечки был предел возможного. Лекарства сбивали боль, однако переломы и размозженные мышцы никуда не делись. Фидус был слаб, как младенец, и столь же медлителен. Создание, тем временем, невидимо хлюпало и ворочалось, бурча, как многократно усиленная отрыжка.
«Не успеем» - отчетливо поняла девушка, когда демон забулькал особенно громко. Громкий шлепок за спинами возвестил о том, что скотина вывалилась обратно, из тоннеля. Создание определенно было слепо, но как то же оно следовало за жертвами?! Ольга стиснула зубы, упрямо глядя под ноги, принимая на плечо вес Крипа. Раненый переставлял негнущиеся ноги, не хотелось даже представлять, какую боль он сейчас испытывает, несмотря на укол.
- Curre, - прошептал Крип, тяжело, с присвистом выдыхая. - Salvum fac temetipsum.
Он попробовал оттолкнуть спутницу.
- Пошел в жопу, - выдохнула Ольга, в свою очередь, толкая его вперед и бросая торбу. Тащить одновременно Фидуса и мешок было невозможно.
- Шевели копытами, мудачина ...
Сердце тяжело и часто колотилось о ребра, пот катился градом, омывая лицо, как в парной. Казалось, вся одежда, что на девушке, промокла насквозь в одну минуту. Девушка смотрела вниз и от непомерных усилий ее начало глючить - показалось, что при каждом шаге от стоп разбегаются полупрозрачные волны сиреневого пламени, а светящиеся отпечатки подошв держатся по нескольку мгновений, прежде чем тихо угаснуть на холодном полу с полустертыми эмблемами.
- Salvum! - уже в голос крикнул Фидус, молотя и отталкивая ее здоровой рукой, точнее сильно шлепая - на большее сил не хватало. Кровь залила ему всю нижнюю челюсть, сделав похожим на вампира, зрачки расширились едва ли не до границ радужки, как у безумца. Это было за пределами биологии, но Крип ухитрился побледнеть еще сильнее, так что сам казался выходцем из преисподней.