Ольга отпустила его и сделала несколько неверных шагов, стараясь не глядеть в сторону Крипа. Он же, наоборот, не сводил с нее взгляд. Если бы девушка посмотрела сейчас, то увидела бы, как горькая улыбка, точнее лишь бледная тень горькой улыбки тронула окровавленные губы инквизитора. Но Ольга не смотрела, отступая шажок за шажком, сжав руки в замок с такой силой, что, казалось, даже пальцы хрустят.
- Salvum, - повторил Фидус в третий раз, и девушка, наконец, побежала прочь.
Желтая звезда только готовилась выкатиться из-за края громадной панорамы, так что атриум тонул в предрассветном полумраке. Серые тени словно выпили все краски из окружающего мира, а жирное мочало наверху трясло путаными шнурами, выстриженными из человеческой кожи. Было очень тихо, лишь хлюпал и сопел слизистый мешок, распираемый неустанным движением тысяч рук, бесчисленного множества заключенных в нем душ. Окровавленный инквизитор выпрямился еще сильнее, хотя в глазах помутилось от боли в переломанной ноге.
- Imperatoriscustoditanimammeam, - прошептал Фидус Криптман, потому что на крик сил у него не осталось. - Император хранит мою душу.
Мешок двинулся прямо на Фидуса, перекатываясь и беспорядочно шлепая руками. За тварью оставалась широкая мокрая полоса и, казалось, что даже камень дымится от слизи. Крип все-таки до смерти боялся, в последнее мгновение, когда перепончатый мешок придвинулся вплотную, Фидус закрыл глаза. И атриум взорвался истошным криком.
Глава 15
Глава 15
- Кавалерия!
Крип зажмурился еще плотнее, думая, что у него предсмертные галлюцинации.
Значит, вот как выглядит смерть... Что ж, достойный финал не слишком то удачной жизни.
- Кавалерия!!
Ничего не происходило. Никто не убивал его. Только вонь расползалась плотным облаком, забивая распухший нос, как жесткая вата. Фидус чувствовал огромную тушу, что замерла на расстоянии вытянутой руки, слушал бульканье в гнилой утробе и ровный скользящий шум, словно от бесчисленных пальцев, что шуршали изнутри по демоническому мешку.
Кто так страшно кричит? И откуда лязг?
- КА-ВА-ЛЕ-РИ-Я!!! - вопила в голос Ольга, стуча по железным перилам клинком старого ножа. - Я зову кавалерию!!!
Бурдюк шустро рванул вперед, игнорируя Крипа, просто сметя его с дороги. Мгновение, разинув рот, Ольга смотрела на катящийся желвак, что торопливо подталкивал сам себя отростками-«руками». Чудовище двигалось невероятно быстро для создания с такой массой, да еще лишенного ног. Ольга подумала, что, быть может, идея звать на помощь была не такой уж хорошей. Более того, скорее всего от этой самой идеи сейчас таки придется сдохнуть...
Мысль как-то сама себя исчерпала, трудно думать на бегу, когда улепетываешь со всех ног. Ольга перемещалась вдоль перил, по направлению к обзорному экрану. Она рассчитывала добежать до колонны, что высилась дальше. После, миновав толстый граненый столб, резко повернуть и попробовать скрыться в лабиринте «офисов». С каждым шагом становилось все яснее, что хрен там плавал. Просто не дойти. Она не сделала поправку на собственное истощение и горы мусора, которые приходилось обходить, петляя. Только сейчас Ольга поняла, насколько же ослабела после нескольких дней бескормицы, хронической усталости, а также нескончаемого ужаса. Ноги, казалось, едва шевелятся, любая помеха - даже мелкая щепка под кроссовкой - угрожала опрокинуть. Девушка уже не бежала, а скорее быстро шла. Бульканье приближалось, демон с легкостью держал темп, перекатываясь чуть-чуть быстрее ольгиных шагов, ровно настолько, чтобы у жертвы не осталось надежды оторваться и скрыться в анфиладе безлюдных помещений. И тут ее ушей достиг самый замечательный на свете звук, прямо-таки ангельские трубы - уже знакомое шипение, ради которого, собственно, беглянка и затеяла перфоманс с воплями.
- Быстро ... сука ... - выдавила из себя девушка, останавливаясь.
Пришлось согнуться и опереться руками о колени, глотая воздух мокрым ртом. Так, тяжело дыша, она увидела как две тонкие херни, похожие на короткие косы или дико длинные когти, легли на кованые перила. Дрогнули, принимая вес невидимого тела, да так, что на металле остались видимые зарубки. Кракозябра перемахнула перила одним слитным движением, оказавшись ровно посередине линии, соединяющей Ольгу и мешок, метров по пять в каждую сторону. Вблизи тварина казалась еще более жуткой, чем на алхимическом складе, и притом какой-то ... цельной. И неживой. Несмотря на явно биологическую природу скотэ как будто располагалось ближе к машинам нежели существам из плоти и крови (и хитина, в придачу). Слишком убийственное, слишком механически-точное.