«Не умирай, пожалуйста, только не умирай!»
Мешок катнулся на один бок, придавив пожираемого, так, что дикие вопли сразу заглохли. Поерзал на месте, бурча и хлюпая, затем покатился в противоположную сторону, прямо на последнего шестилапа. Разрез от когтя затянулся, не оставив и следа, лукоголовый тоже исчез, проглоченный без следа. Мешок скользнул по вяло дергающимся обрубкам собственных конечностей, собирая их и впитывая прямо через полупрозрачную шкуру. Оставшийся кракозябр скользнул назад, шевеля когтями, оглянулся двумя быстрыми движениями широкой башки. То ли ему разонравилась перспектива драки, то ли нечисть оценивала поле боя.
Фидус был жив и почти в сознании. «Почти», потому что, кажется, балансировал на краю шока. Взгляд расфокусировался, губы мелко подрагивали, роняя хлопья пены, челюсть безвольно отвисла.
- Вставай! - крикнула Ольга. - Вставай же!
Звук ее голоса как будто вернул немного жизни в пустой взгляд Крипа. Фидус щелкнул зубами, закрыв рот, и уставился на девушку с непередаваемой смесью ужаса и благодарности. И отчаяния, но про это девчонка старалась не думать.
- Вставай!!!
Что происходило за спиной, Ольга не видела, но слышала. Похоже, твари сошлись один-на-один и вознамерились разнести по кирпичику весь этаж. Грохотало так, словно там работал целый экскаватор, методично крушащий все в пределах досягаемости ковша.
- Он же нас убьет!
Кто «он» уже не имело особого значения - за кем бы победа ни осталась, было очевидно, что судьба двух людей решится быстро, очень быстро. Ольга плакала, уже не сдерживаясь. Она толкала и тормошила Крипа, понимая, что не сможет ни тянуть его, ни тем более поднять.
- Ну, пожалуйста ... Вставай ... Бежим.
Фидус захрипел, кашляя кровью. Ольга провела рукой по его жестким, как обувная щетка, волосам, стерла рукавом алый потек с бледного, как у покойника, лица. Посмотрела сверху вниз.
- Пожалуйста, - очень тихо вымолвила она, глядя в светлые глаза юноши, полные боли и сумрака.
Пожалуйста ...
Шум прекратился, это значило, что сейчас им придется иметь дело с тем, кто остался. И Фидус ответил Ольге прямым, очень осмысленным взглядом. Крепко взял ее за руку и сжал, совсем не как прежде, когда его хватка была слабее, чем у ребенка. Стиснув зубы, на одном выдохе Крип встал, Ольга села, с отвисшей челюстью. Слишком жутко, слишком невероятно было все это. Они поменялись местами, теперь Фидус смотрел на нее сверху вниз, и на лицо парня отчетливо легла печать смерти, а во взгляде пылал огонь фанатичной решимости. В руке умирающего льдисто сверкнул клинок. Когда Фидус сумел вытащить его из ножен у Ольги на поясе? Бог знает. Но сумел.
- Беги, - сказал Крип, и Ольга поняла его, а может быть подумала, что поняла. Возможно сознание, вывернутое до пределов ужасом происходящего, перестало разделять явь и фантом, настоящее от придуманного.
- Беги, Олла.
Она смотрела на него как на божество, воплощение Императора, подлинного Царя Славы. И от этого на душе у Фидуса стало очень спокойно. Он повернулся к врагу, который накатывался, размахивая отростками, растопырив жадные пальцы под шкурой в готовности принять новую жертву. Сломанная нога пылала огнем, и юноша понимал, что встать он сумел, однако не сделает больше ни единого шага. Воли хватит, но тело больше не выдержит, не перенесут мышцы и надорванные связки. Впрочем, никуда идти не требовалось.
- Я инквизитор Фидус Криптман! - бешено заорал он, поднимая клинок, честный солдатский нож Гвардии. Было что-то невероятно символическое, очень правильное в том, что умереть предстояло именно с таким оружием в руках. Как истинный воин, один из бесконечной армии тех, кто век за веком передавали друг другу Долг и Волю Его, величайшего и лучшего из людей.
- Я не боюсь тебя, - Фидус плюнул кровью в слепую тварь, и на сей раз в его словах была только правда и уверенность, прямые и яростные, как очистительный огонь. Юноша взял нож обеими руками и занес, готовясь упасть вперед, умножая слабый удар собственным весом. Один удар, а затем он умрет. После демон убьет и девочку, но в том уже не будет его, Фидуса, вины. И пусть Криптман-младший не жил как настоящий инквизитор, пусть никто и никогда не расскажет о последних минутах его жизни, но, по крайней мере, умрет он в точности как подобает инквизитору. Сражаясь против истинного, неподдельного Зла до последней возможности и за ее пределами, там, где воля становится неизмеримо сильнее бренного тела.
- Я защитник. И ты бессилен против нее, пока я жив.
Сверкнуло, ударило через уши прямо в череп. Громоподобный шум прокатился вокруг. Затем Криптмана ударило, страшно и жестоко, тряхнуло каждый нерв, все – до последней – клеточки. Проваливаясь в беспамятство глубокого обморока, Фидус еще успел понять, что его сразил не враг, а импульс электрического парализатора.