— Двадцать пять кораблей? — скептически переспросил Лорто. — Вы уверены, что этого будет достаточно для штурма системы, где пропадают дредноуты?
— Каждый из них мощнее вашего дредноута, — без хвастовства пояснил Хан. — Кроме того, я-то могу послать и две сотни, мне не сложно. Но вам же ставить на них сверхсветовые двигатели — а я не хочу случайно разорить Гегемонию, пытаясь её выручить.
— Вы серьёзно? Насчёт дредноутов…
— Абсолютно. Конечно, мощность я понимаю в физическом смысле — как потребление энергии в единицу времени. Насколько они хороши против кораблей Цитадели в бою, я не могу сказать с уверенностью, пока не проверю. Тем не менее, хочу ещё отметить, что вся эта энергия идёт на защиту, вооружение и двигатели — ничего не потребляется жизнеобеспечением. Так что хотя бы некоторая эффективность должна быть.
— И… вы действительно могли бы выдвинуть две сотни таких?! — батарианец склонил голову влево почти к самому плечу.
Лесть. Лучший способ выведать побольше. Любой разведчик знает, что все самые великие тайны выбалтываются не из-за шантажа или по принуждению, а в порядке самореализации или самоутверждения. В данном случае ему даже не требовалось сильно притворяться, чтобы изобразить потрясение — "с кем мы связались?!". Впрочем, Хан ничего против не имел.
— Турианцы строят мониторы почти в таком же темпе, что вас удивляет? С досветовыми кораблями это проще…
— Ну, монитор-то в нормальных условиях не выдержит дуэли даже с крейсером, не то, что с дредноутом. И на турианцев работает вся экономика Цитадели, а не одна монопланетная цивилизация… Как-то всё же не ждёшь таких масштабов от дикарей… простите. Мне уже не терпится увидеть эти ваши корабли хотя бы краем глаза… и увидеть их в деле — тем более. И да… если ваши слова — не пустая похвальба, я бы предпочёл… ну, не две сотни, но хотя бы семьдесят. Именно столько ядер дредноутного класса Гегемония может наскрести… и наскребёт. Потому что лучше вложить семьдесят миллионов кредитов, которые отобьются с процентами, чем двадцать пять миллионов, которые канут в никуда.
— Это разумно, если там сидит вражеский флот, сравнимый по силе с ВКС Цитадели. Тогда да — чем больше будут атакующие силы, тем меньше потери. А если там что-нибудь настолько чудовищное, что для него нет особой разницы между одним кораблём и сотней? Неважно, живые существа или природный катаклизм…
— Это обдумывалось главштабом Гегемонии. Разумеется, ваши дредноуты — или как они у вас там называются — пойдут не в первой волне. Первыми попытаются приблизиться батарианские фрегаты и ваши беспилотные зонды. Тяжёлые силы будут держаться позади, примерно в четверти светового года. Если разведчики будут уничтожены, мы по крайней мере увидим, как именно это произойдёт. Далее возможны три основных варианта. Первое — там неодолимая угроза, но она сидит в Бахаке и не собирается вылезать за его пределы. Тогда мы просто разворачиваем флот и вы возвращаете нам ядра. Второе — там примерно равный противник, тогда основные силы вступят с ним в бой. И третье, самое худшее — там неодолимая угроза, которой сильно не понравится, что в неё тыкают фрегатами. И после попытки разведки — она начнёт распространяться на другие системы Гегемонии. Маловероятно, но такой риск есть. В этом случае будет уже не до счёта потерь — тяжёлые силы понадобятся, чтобы хотя бы попытаться задержать ЭТО, на время эвакуации соседних систем. Надеюсь, это понятно?
— Так — да. Но не избыточное ли доверие Гегемония проявляет к потенциально агрессивной расе, передавая ей семьдесят ядер? Что, если наши корабли не станут рисковать штурмом Бахака, а просто убегут, используя полученные сверхсветовые двигатели?
— А вот в эти игры играть с ней не советую. Батарианской культуре рабовладения — шесть тысяч лет. У Гегемонии очень большой опыт в передаче рабам своего имущества в управление — таким образом, чтобы они не могли его присвоить или сбежать. С потенциально недобросовестными торговыми или политическими партнёрами эти методы тоже работают. Возможно, у Гегемонии не такие мощные боевые корабли, как у турианцев, не такая развитая наука, как у саларианцев, и не такие хорошие отношения со всеми, как у азари. Но в производстве систем контроля лояльности с ней никто соперничать не может.
— А если вы столкнулись с тем, кто всё-таки сможет — то эта информация стоит даже семидесяти ядер?
— Вижу, вы начинаете понимать мою логику.