Дальше — больше. Первый раз, почувствовав тепло ладони ниже пояса — я промолчала. Второй — непринужденно поправила разгулявшуюся конечность. А на третий, прижавшись к нему, потянулась вверх и попросила с обворожительной улыбкой:
— Прекратите, пожалуйста.
— Что именно? — поинтересовался, отвратительным тоном, чуть сильнее сжав.
— Уберите руку или я сейчас вам палец сломаю.
Как бы найти правильные слова, чтобы описать вам его реакцию… Удивление? Нет, как-то слишком просто. Ошеломление? Тоже нет. Вычурно. Есть одно очень некультурное слово. Но оно слишком нелитературное. Когнитивный диссонанс — во! Крайняя степень изумления. И тут же дикий огонек в глазах.
Он вдруг резко вжал меня в свой бок, чуть не сломав ребра.
— Девочка, ты хоть понимаешь, кому ты это говоришь? — прошептал прямо в ухо, после чего лизнул мочку, послав миллиард иголочек по всему телу.
Я не знаю, почему не умерла тогда от разрыва сердца. Никогда в жизни ни до ни после больше не испытывала такого ужаса. В горле что-то заклинило болезненной пробкой. По спине электрическими разрядами начал бить мандраж. Состояние — в триста раз хуже, чем когда узнала об обыске квартиры и найденных в ней наркотиках.
— Понимаю. Наглому, хитрожелтому нахалу, который ведет себя отвратительным образом. У меня вот есть знакомый — Дубов Кирилл Геннадиевич, интеллигентный и воспитанный человек. Рекомендую вам брать с него пример. — Выдав столько смелости вслух, выдохлась. Сил не осталось вообще. И если бы Удав не прижимал к себе, наверняка рухнула бы прямо на пол.
Как ни странно, он вдруг усмехнулся, во взгляде появилось нечто напоминающее веселье пополам с заинтересованностью.
— Нравятся интеллигенты?
— Ведите себя уж лучше как вчера. — Прошипела, не выдержав, и с тем же продолжая улыбаться на публику.
— Поздно, куколка. Мне понравилось. Будешь терпеть. — Но руку при этом переместил на талию.
— Не называйте меня так.
— А как? — продолжил издеваться, явно наслаждаясь ситуацией.
— Спросите у Кирилла Геннадиевича. Он в курсе как меня зовут. — Посоветовала, умудрившись, наконец, сделать нормальный вдох.
— Обязательно… поинтересуюсь. — Опять прошептал на самое ухо, заставляя съежиться. Господи Иисусе. И страшно и возбуждающе. Ходьба по лезвию. Как же остро!
Дубов ослабил хватку и прошелся ладонью вверх по моей спине. Со стороны — легкий, незамысловатый жест. Так часто делают мужчины, как бы невзначай определяя свой статус в жизни данной женщины. А мне захотелось содрать шкуру полосой и выстирать ее, лишь бы избавиться от тех ощущений, которые появлялись во мне из-за его прикосновений.
Через некоторое время он оставил все же меня одну, зацепившись разговором с какими-то мужчинами. Даже не так. Я, почувствовала, что надо уйти. Не спрашивайте, сама не знаю. То ли тон разговора, то ли пару взглядов — понимание просто щелкнуло где-то.
— Кирилл, я прогуляюсь сама, хорошо? — и не дожидаясь ответа, отошла.
Теперь о выставке. Творчество товарища Прохорова мне по большому счету понравилось. О нем слышала не раз. По телевизору видела интервью и все такое — как любой обыватель. Но чтоб интересоваться вот так близко — не приходилось.
Прогуливаясь не спеша и рассматривая картины, замечала, как при этом рассматривают меня. Отметила так же, что кто-то даже пытался сфотографировать, неуклюже скрывая свои порывы.
Остановилась у одной из работ. Это было самое необычное, что я когда-либо видела. Основной фон — трава, причем неестественного зеленого цвета. Такая бывает лишь самой ранней весной. Почти салатовая. А на ней лошади. Красные. Контраст неимоверный, но настолько красиво — передать не могу.
— Вам нравится? — услышала мужской голос справа от себя.
— Да. Потрясающе. — Ответила чистую правду, поворачиваясь к незнакомцу. Да так и застыла, забыв закрыть рот.
Глава 9
Рядом стоял человек, очень напоминающий внешне моего… Лешу. Такой же типаж. Черные волосы, борода в стиле Ван Дайк, широкие скулы, косая сажень в плечах. С виду — немногим старше меня. Лет тридцать пять — тридцать шесть. А самое главное достоинство — смотрел мне в глаза, а не на грудь.