Рев, слышавший эти свидетельства так же четко, как Кроул, сидел за штурвалом с каменным лицом. Глаз Горгия светился недоверчивым красновато-коричневым светом.
«И еще. Если мне суждено погибнуть здесь, последним выжившим членом моей свиты останется ассасин с Шобы, Ниир Хазад. Она — самая верная слуга Трона из всех живущих. Я хотел бы, чтобы о ней позаботились».
Запись начала искажаться треском помех. Раздались приглушенные тяжелые удары, как будто кто-то пытался сломать запертую дверь.
«Времени не осталось. Я верю, что Он приведет одного из своих верных слуг к этому устройству, если возникнет такая нужда. Слава Императору! Смерть врагам Его!»
Еще один удар, в этот раз более громкий, после чего запись оборвалась.
На какое-то время в кабине повисла тишина. «Тень» летела вперед почти ровно, слегка кренясь из-за пробоины в крыле.
— Куда? — наконец спросил Рев.
К этому моменту они добрались до южной границы Маллиакса. Следующей жилой зоной был Сальватор, затем — все более и более богатые и величественные шпили, и в конце — древние стены Внешнего Дворца.
Кроул молчал. Горгий задумчиво летал по кабине и почему-то на этот раз не приставал с комментариями.
— Он из Еретикус, — процедил Кроул сквозь сжатые зубы. — Квантрейн — из моего ордо. И если хоть что-то из этого — правда…
— Это только догадки, — возразил Рев.
— Более чем догадки! — гневно отрезал Кроул. — На него охотились. Как и на нас. — Обычно суровое лицо инквизитора стало таким же мрачным, как грозовые облака, затянувшие небо. — Бандит из улья читает запрещенный текст, и мы свежуем его живьем, несмотря на то что нанесенный им вред ничтожен. Лорд Терры оставляет за собой кровавый след отсюда и до самых Святых Ступеней, и мы не решаемся его тронуть, страшась за свою судьбу. Нет, я этого не потерплю. Он должен ответить, даже если мне придется обречь себя на вечные муки.
— Но как мы его найдем? — Рев говорил совершенно спокойно. Вероятно, тон его голоса ничуть бы не изменился, даже узнай он, что они отправляются в Око Ужаса.
Кроул усмехнулся:
— Он засел внутри. Понимаешь, да? Даже я не могу просто войти внутрь дворцовых стен, а если мы скажем хоть слово о том, чего хотим… — Инквизитор неожиданно замолчал, будто вспомнив о чем-то. — Но дело во Вратах. Фестиваль заканчивается у Врат. Вот где таится самая главная опасность.
Горгий разволновался.
— Жечь-жечь, — зачирикал он, — убивать ин тото еретикус малефикаре.
— Да, как-то так, — кивнул Кроул. — На этот раз я с тобой соглашусь. Рев, проложи курс к Императорскому Дворцу. Пусть даже они направят на нас все лазерные батареи, какие есть на стенах, мы должны добраться туда до завершения церемонии.
— Как прикажете, — кивнул Рев, разворачивая «Тень» на север, — но ведь вы понимаете, что они нас обстреляют?
— Твоя забота — долететь, — сказал Кроул, набирая последовательность рун на вокс-коммуникаторе, которая, если повезет, привлечет внимание Наврадарана. — А я организую нам пропуск.
Хегайн не был в восторге от того, что Хазад присоединилась к их компании. Он разглядывал ее с презрительным любопытством, демонстративно держа руку поближе к прикладу хеллгана. Сама Хазад не обращала на сержанта никакого внимания.
— Вы уверены, что решение правильное, миледи? — спросил штурмовик. Его голос почти не был слышен за ревом двигателей готового к отлету «Полуночника».
— Абсолютно, сержант. Она знает о местонахождении нашей цели.
— У меня есть координаты колонны…
— Это подождет. Проверь новые данные на дисплее шлема.
Хегайн несколько неохотно поклонился и вернулся в кабину. Ремни его снаряжения яростно забились и захлопали, когда он проходил мимо воздухозаборника.
Спиноза посмотрела на Хазад:
— Летим?
Ассасин кивнула, убрала волосы с лица и надела шлем.
— Тут недалеко.
Спиноза и Хазад забрались в пассажирский отсек «Полуночника», предоставив Хегайну возможность пилотировать корабль. Люки с лязгом захлопнулись, двигатели разогнались до максимальных оборотов, и транспорт мягко качнулся, отрываясь от земли. Затем они набрали скорость и исчезли среди черных облаков.
— Может быть непросто, — предупредила Хазад, проверяя блок питания силового меча. — Много последователей там, внизу. Сколько точно — не знаю. Некоторые хорошо тренировались.
— Как давно они готовятся?
— Давно.
— К чему?
— Не знаю. Но фестиваль уже почти начался.
Спиноза поправила одну из латных перчаток, вылетевшую из пазов во время их боя.
— Ты видела их ритуалы?
— Кровавые? Видела последствия. В подулье. Они оставляют тела.
— Зачем? Ищут силы? Это какое-то колдовство?
— Ты меня спрашиваешь? — хмыкнула ассасин. — Я все это время убегала. Может, им просто нравится. Такое бывает.
«Полуночник» набрал скорость и начал пикировать вниз. Пассажирский отсек завибрировал, бойцы, пристегнутые к креслам, болтались в них, как тряпичные куклы. Все штурмовики в пассажирском отсеке предпочитали смотреть куда-то в сторону, напрочь игнорируя ассасина.
— Так куда мы направляемся? — спросила Спиноза.
— Под землю, — ответила Хазад. — Куда же еще? Они совсем недавно сюда перебрались. Их выкурили из старого места. Они учатся на ошибках. Теперь есть стража.
— Я хочу взять его живым, — сказала Спиноза.
— Не сомневаюсь, что он хочет сделать с тобой то же самое. — Ассасин криво улыбнулась. — Я могу подвести вас близко. Но потом придется драться. Они не трусы.
Раздался щелчок, возвещающий об отключении габаритных огней и прожекторов, шум двигателя стал заметно тише. Хегайн перевел «Полуночник» в режим приближения, и угол наклона пола относительно горизонта стал стремительно уменьшаться.
— Подходим к объекту, миледи, — раздался голос сержанта по внутреннему каналу связи.
— Всем приготовиться к высадке! — приказала Спиноза. — Корабль запечатаем и оставим здесь.
— Как пожелаете.
«Полуночник» развернулся вокруг оси и со скрежетом приземлился. Шасси скрипнули под весом машины. Двери отсека с шипением открылись, и Спиноза первой выскочила наружу. Штурмовики последовали за дознавателем. Хегайн шел последним. Он заблокировал двери транспорта, подхватил свой хеллган и побежал догонять отряд.