– Кто вы такие и что делаете здесь? – осведомился он.
– Ваше величество, – донесся ответ из-за спин ехавших первыми, – мы пришли помочь вам чем можем.
Крисп замер. Как и все, заслышавшие высокий чистый голос или узревшие точеный профиль под заостренным кавалерийским шлемом. Танилида могла облачиться в кольчугу, но за мужчину ее не принял бы никто.
– Госпожа моя, – не без усилия выдавил Крисп, – благой бог ведает, как я рад вашему появлению. Но как вы нашли нас? Трокунд был уверен, что надежно скрыл нас от колдовских взоров. Впрочем, он уже доказал, что не всезнающ. – Лицо императора передернулось; движением головы он указал на распростертое тело чародея.
Взгляд Танилиды обратился туда. Она очертила над сердцем солнечный круг.
– Его искусство и впрямь достойно уважения, ибо, пытайся я отыскать ваших солдат, я не сумела бы обнаружить их, пока не стало бы слишком поздно. Но мои чары были направлены на вас, ваше величество, и узы давней дружбы помогли мне там, где бессильны чары.
– Дружбы, – медленно повторил Крисп. Десять лет назад, когда Крисп застрял в Опсикионе, помогая Яковизию оправиться после неудачного перелома лодыжки, их связывали и узы более крепкие. Император внимательно разглядывал свою собеседницу. Она была старше его лет на десять, не менее, – Мавр, ее сын, был пятью годами младше Криспа. Но возраст не имел над ней власти. Годы только добавили индивидуальности красоте, которая когда-то не нуждалась и в этом.
Танилида ждала, пока Крисп разглядывал ее, терпеливо, но недолго.
– Как бы ни был искусен ваш чародей, в Арваше Черном Плаще встретил он достойного противника. Вы полагаете, что Арваш будет спокойно сидеть по ту сторону этой преграды, черной, как его одежды и сердце?
– Боюсь, что нет, – ответил Крисп, – но чем я могу ответить ему, раз Трокунд убит? Если только… – Голос его прервался.
– Я пыталась предупредить вашего чародея, – заметила Танилида, – но он был слишком занят собой, чтобы услыхать меня или прислушаться.
– Но я слышал! – воскликнул Крисп.
– Я так и подумала. Арваш сильнее меня. Я знаю это. Но я выйду на бой против него, за императора и моего сына.
Спешившись, она подошла к воздвигнутому Арвашем барьеру. Вглядевшись, она бросила Криспу через плечо:
– Вашим воинам стоило бы приготовиться к бою, учитывая, что ждет их на той стороне.
– Хорошо. – Крисп махнул рукой Приказ пролетел по колонне, и солдаты принялись строиться. Хотя они еще поглядывали опасливо на черную стену, но привычные маневры немного притупили ощущение ужаса.
Танилида не стала угрожающе тыкать в стену пальцем, а мягко толкнула ее ладонью. Крисп забыл дышать; сердце его колотилось при мысли, что бледные молнии сейчас поглотят Танилиду, как Трокунда. И молнии вспыхнули. Несколько солдат застонали от отчаяния.
– Она обезумела? – спросил один.
– Нет, она знает, что делает, – ответил ему другой с восточным акцентом уроженца Опсикиона. – Это госпожа Танилида, мать покойного севаста Мавра и, как говорят, сама чародейка изрядная.
Его слова пролетели по рядам бойцов быстрее приказа: слухи интереснее распоряжений.
Спина Танилиды напряглась, выгнулась.., немного.
– Нет, Арваш, не сейчас, – прошептала она так тихо, что услышал ее только Крисп. – Ты уже причинил мне боль сильнейшую. – Казалось, что она не борется с той мукой, что причиняли ей чары, но принимает ее и этим побеждает.
И стена ощутила это. Все ярче сверкали молнии вокруг Танилиды, точно стремясь поглотить ее. Но чародейка стояла твердо.
– Нет, – проговорила она ясно. Молнии засверкали так ярко, что глаза Криспа заслезились, и он отвел взгляд.
– Нет, – донесся из сердца огненной бури голос Танилиды.
Прищурившись, Крисп глянул на нее. Провидица стояла неколебимо – и стена не выдержала натиска ее воли. Молнии померкли; преграда истаяла в воздухе.
Имперские солдаты торжествующе закричали. Но мгновением спустя их крик из радостного превратился в предупреждающий. Сгинув, стена открыла их взглядам надвигающихся под ее прикрытием на колонну халогаев. Арваш сам снял бы барьер – но тогда, когда это ему было бы выгодно.
– Вперед! – заорал Крисп. – Наш клич – «Мавр»!
– Мавр! – грянули видессиане.
Волна всадников накатилась на северян и рассеяла их. Халогаи были застигнуты врасплох, уверенные, что противник не сможет сопротивляться. Некоторые бежали, когда стена рухнула, но большая часть осталась, чтобы сражаться. Пусть их вождь был злодеем, но сами северяне держались своей жестокой чести. Это не помогло им. Имперская кавалерия налетела на них, стоптала и ринулась к воротам перевала.