– Великолепно. – Крисп обнаружил, что неудержимо ухмыляется Зевмею в ответ. Пусть император и не был опытным солдатом, но сумел обвести такого солдата вокруг пальца.
– Приведите его сюда. – Он указал на Физакия. – Посмотрим, что он знает.
По приказу Зевмея двое солдат стащили мятежника с коня и подвели к Криспу. Физакий воззрился на императора из-под тоскливо опущенных бровей.
– Ваше величество… – пробормотал он. Как и сказал Зевмей, усы у него были роскошные – Крисп едва мог разобрать, как шевелятся его губы.
– Пока тебя не схватили, ты меня по-другому называл, – ответил Крисп. – Что же мне с тобой делать?
– Что пожелает ваше величество, – ответил Физакий. Мятежный офицер действительно выглядел кисло, но, как показалось Криспу, не от страха – скорее у бедняги желудок схватило.
– Если я решу, что твоему слову можно доверять, – сказал Крисп, – я пошлю тебя на север сражаться с головорезами Арваша Черного Плаща.
Физакий просиял; он явно ожидал свидания с плахой за свое предательство. Но угроза со стороны Арваша не позволяла Криспу разбрасываться офицерами, даже если те предпочли Петрония.
– Так у вас и чародеи есть? – спросил Физакий.
– Да, – коротко ответил Крисп.
Он едва не отправился в поход без чародейской помощи.
Ненадежность боевых чар в горячке сражения стала притчей во языцех. Но Петроний уже пытался убить его колдовством, и на случай второй попытки неплохо было иметь защиту под рукой. А кроме того, волшебники прекрасно подходили для таких задачи, как проверка искренности клятв.
Солдаты препроводили Физакия к Трокунду и его коллегам. За ним последовали остальные пленные офицеры. С простыми солдатами дело обстояло иначе. Крисп хотел получить от них другую клятву сражаться за него.
Большинство согласилось сразу, как только предложение прозвучало. Пока они получали довольствие и провиант, им, в сущности, было совершенно все равно, за кого сражаться.
Отказались лишь несколько человек, упрямо хранивших верность Петронию. Как и Физакий, они нервно ждали, как решится их судьба.
– Отберите у них коней, кольчуги и все оружие, кроме ножей, приказал Крисп своим людям. – И отпустите. Не думаю, что они причинят нам много вреда.
– Может, и деньги оставите, ваше величество? – спросил один из мятежников.
Крисп покачал головой.
– Вы заслужили их, сражаясь против меня. Но вы честные люди. Вы заработаете еще.
Пока его солдаты разоружали самых упрямых мятежников, чародеи принимали клятвы верности остальных патродотонцев. Когда процедура завершилась, к Криспу подошел Трокунд, а за ним взвод халогаев, тащивший троих видессиан скорбного вида.
– Ваше величество, эти трое, – Трокунд ткнул пальцем по очереди во всех троих, – дали ложные клятвы. Обещая вам свою верность, в сердце они намеревались предать вас.
– Я знал, что это случится, – вздохнул Крисп. Он повернулся к халогаям:
– Раздеть, дать каждому по дюжине добрых плетей и пустить голыми по дороге. Такие подлецы хуже честных врагов.
– Слушаюсь, твое величество, – ответил взводный Нарвикка.
Один из видессиан кинулся бежать, но не сумел даже вырваться из кольца халогаев. Те быстро вбили в землю палаточные колышки и привязали к ним троих пленников. Вскоре зазвучали резкие хлопки кнута и вопли солдат. Завершив экзекуцию, халогаи отвязали несчастных и позволили им унести ноги.
Ночью с северо-запада задул ветер, смывший жаркую духоту, висевшую над прибрежными низинами и делавшую ношение кольчуги еще более мучительным, чем обычно. А когда утром Крисп вышел из своего шатра, вдоль северного горизонта протянулась тускло-серая полоса туч.
Крисп обеспокоенно нахмурился. По деревенскому опыту он знал, что, когда эти тучи начинали громоздиться над Заистрийскими горами, близилась осень. А с осенью приходили дожди, превращавшие дороги в болота.
– Слишком рано они начинаются в этом году.
Он и не понял, что сказал это вслух, пока вышедший из соседнего шатра Саркис не ответил:
– О да, ваше величество. Хороши же мы будем, бегая за Петронием по большой миске овсянки.