— Только не нужно меня в кровать закидывать, — попросил я Кармалию. — Мне на Черёмушки сегодня.
В то же мгновение оказался в подвале и сразу попробовал пошевелиться.
Свобода движений вернулась, и я буквально пулей вылетел из подвала в сарай, заполненный Александрами, собравшимися у деда Паши почти всем составом.
* * *
— Сколько ждать можно? — загалдели на меня Александры, как оголодавшие щенки на забывчивого хозяина.
— Фу! — скомандовал я всей своре разом.
— Это двенадцатый, — разочаровались цепные или охотничьи, я так и не понял.
— А вы кого ждали? — набросился я на товарищей.
— Шестой где-то застрял. Мы собрались решать, кому вместо одиннадцатого идти. Жребий сейчас бросать будем. Промеж нас девяти, — наперебой возмущались близнецы. — Потом того, кому выпадет такое счастье, будем подменять в его мире. И в школу вместо него ходить. Чтобы мамка с папкой не заметили отсутствия. Павел твой так придумал.
— Почему промеж девяти? Нас же двенадцать. И опоздали вы со жребием. Сейчас, кого из нас не хватает?
— Одиннадцатого и шестого. Ты пришёл. Третий лошадь ищет. Его после каких-то полётов от всего освободили. А тебя, сказали, и вовсе не будет скоро. Всего восемь нас осталось, — доложил Александр-первый.
— Куда это я денусь? По мирам пойду одиннадцатого искать? — спросил я и задумался, а в голове снова зазвучал голос Угодника, как заевшая пластинка: «Тебе же придётся эту кашу расхлёбывать… Сынишку её помнишь? Димкой зовут. Кто там за ним уход строит? Ты строишь. Марш, пока дальше не перепугал!»
— Где вы с третьим целый день пропадали? — вернули меня подчинённые из грёз о моём неизвестном предназначении.
— Ой, братцы. Простите. Обещаю всё, что разрешат, потом рассказать. Только не сейчас. Мы сегодня Угодника встретили. И беду с ним сыскали. Сейчас я до дома и сразу оттуда на Черёмушки. До вечера мне ещё много, чего узнать нужно, — молол я языком и путался в словах, а мои кобельки отчего-то онемели и даже рты открыли. — А шестого не ждите. Карма его такая, как он говорит. Попался он мамке одиннадцатого, когда к вам на собрание добирался. Теперь без жребия за него расплачивается.
Доложил я честному собранию, а сам боком-боком и в двери. И пока моя команда растерялась от новостей, дёру оттуда выдал сверхскоростного. Деда Павла с его Америки чуть не снёс заодно с калиткой, но вовремя замедлился, а то бы ещё и букет растрепал с его умиравшими и новорожденными листиками.
— От беды тикаешь? — спросил дедуля.
— От недомерков спасаюсь. Я же не знаю, что можно им рассказывать, а чего нельзя. Тебе третий всё доложил? — тараторил я, а сам косился на недовольные рожицы, выглядывавшие из-за времянки.
— Угодник явится, и мы с ним обо всём сговоримся. А ты мчись, аки ветер. Только букет во времянку снеси, в водичку на окошко поставь. Николай там ночевать будет. И лисапет его, будь он неладен, за времянкой поселится, — сдержанно сказал Павел, как будто Угодник к нам часто наведывался и каждый день беды поспевали к обеду.
— Не-не-не. На лавочке твоей его оставлю. Во двор ни за что не вернусь. А то точно загрызут. Договорились? — схитрил я и покосился на сердитые взгляды братьев, но неожиданно вспомнил, о чём собирался узнать у деда: — Как же он из того мира в этот заедет?
— Мчись, тебе говорят. Умник, выискался. Жди, покуда созреет, помнишь? — прорычал дед сквозь бороду, и я, от греха подальше, побежал домой, оставив и букет на Америке рядом с дедом, и невидимое яблочко дозревать на веточке древа познаний, росшего тут же, за забором, прямо над скамейкой.
Глава 5. Семейное дело
Дома всё было тихо и мирно. Ну, на первый взгляд. Моё дневное отсутствие не вызвало никаких расспросов, и я с жадностью набросился на ужин, после чего засобирался на Черёмушки. Причём, с таким деловым видом, будто каждый вечер ходил туда, как папка на завод.
— Куда намылился? Дня целого мало было? — удивилась мама.
— же не успел на Черёмушки смотаться. А деду очень-очень надо, — сказал я правду, как и учил дядька Угодник.
— Чего ему там понадобилось на ночь глядя? До завтра не терпит? Ты сегодня и так перетрудился.
— Никак не терпит, — ответил я, стараясь не выказать никаких эмоций. — Я же обещал ему. Поэтому...
— Раз такое дело... Тогда на машине туда поедем. Все вместе, — ошеломила меня мамочка, и я сразу же поспешил с возразить: