— Они хотя бы верят в фей... — пробормотал Кристиан и отвернулся к камину, раздраженно качая ногой.
Пару мгновений директор наблюдал за поблескивавшим мысом его начищенной туфли.
— Однако вашему подопечному вы действительно помогли. Несмотря на то что весь город остался без тарелок.
Кто бы знал, сколько сил потребовалось господину директору, чтобы признать это. И именно поэтому он не удержался и ввернул горькую пилюлю:
— Но его братья остались без домов. Вы не имели права вмешиваться в их жизни.
Окрыленный неожиданной похвалой, Кристиан пропустил это замечание мимо ушей. Самодовольная улыбка на его лице стала еще шире, обнажив по-звериному острые клыки.
— И ведь все получилось по-честному, вы не находите?
В общем, после встречи с крестной феей жизнь братьев волшебным образом изменилась. Так и стали братья жить-поживать и добра наживать. И меньше всего после тех событий они вспоминали о налогах, которыми их когда-то обложил король.
Пилюля от депрессииО моем умении перевоспитывать сложены легенды.
Ведь я, Кристиан Фэй, использую лишь
новейшие запатентованные методы убеждения.
Лестница поднималась ввысь, с каждым пролетом становясь все круче. Из узких бойниц башни виднелся королевский сад, разбитый вокруг замка, и вспаханные поля, чьи ровные полосы тянулись на многие мили вокруг. То был погожий солнечный денек.
Мария задержалась на секунду у окна, чтобы перевести дыхание. Окинув идиллический пейзаж взглядом, она поджала губы. Погожие солнечные деньки были явно не для нее. Это все создавалось для пастушек и румяных крестьянок, бегающих за овцами и задирающих юбки на сеновалах. Для них были созданы деревенские танцы и купания в прохладных речках. Для них, но не для Марии, наследной принцессы. Для нее жизнь уготовила совсем другие вещи: замужество за принцем соседнего королевства, жирным боровом с сальными точками по всему дряблому лицу, рождение наследника и скучные балы, проходящие раз в год перед праздником Солнцестояния. Доля принцессы оказывалась не просто скучна. Она была похожа на изощренную пытку.
Вдоволь пожалев себя и горестно вздохнув напоследок, Мария подобрала юбки и с упорством альпиниста-новичка двинулась дальше. Заслышав шорох юбок и торопливый шепот, принцесса поджала губы. Как она и думала, то была парочка молодых фрейлин, устроившихся у окна на одной из крохотных площадок. Завидев Марию, они посторонились и почтительно склонили головы.
— Опять идет в чулан,— донесся неодобрительный шепот, когда Мария преодолела добрых два пролета вверх. — С жиру бесится...
Резко развернувшись, принцесса принялась спускаться, быстро перебирая ногами под длинными юбками. Поравнявшись с фрейлинами, она дождалась, пока те снова присядут в неуклюжем на покатых ступеньках реверансе. Затем схватила одну из них за плечи и толкнула что было сил.
Сдавленный вскрик фрейлины был скорее удивленным, когда, покачнувшись, она взмахнула руками и рухнула вниз. В конце падения она издала тихий хруст и застыла без движения, словно сломанная кукла. Юбки накрыли ее с головой, медленно пропитываясь кровью.
— Чего уставилась? — рявкнула Мария второй фрейлине, в ужасе застывшей у испещренной сетью трещин стены.
Девушка накрыла раззявленный рот ладонями в шелковых перчатках. Затем бросилась вниз по ступенькам, бодро перепрыгнула через тело своей подруги и скрылась во тьме.
— И вели доставить мне вина! — проорала вслед принцесса и откинула непослушную прядь волос с высокого лба. Хмыкнув, она продолжила подниматься по ступеням, залитым оранжевым светом вечернего солнца. Эти сучки напросились сами — они должны были понимать, что вести себя дерзко при наследной принцессе опасно для здоровья. К тому же Мария излечила их от весьма вредного высокомерия, за что стоило быть благодарными.
Достигнув самого верха башни, она вынула из декольте потускневший от времени ключ и отворила дверь чулана.
— А вот и я… — пробормотала она.
Ветер врывался в распахнутые витражные окна комнатушки. Его дуновения раскачивали гроздья паутины, спускавшиеся с балок и пологом нависавшие над разложенными по полу стопками книг, старой кроватью и не менее старой березовой прялкой. Одна из ножек прялки была сломана, отчего она опиралась на стену и явно не работала. Но, несмотря на преклонный возраст, ее веретено оставалось необычайно острым, поблескивая в солнечном свете.
Принцесса заперла за собой дверь и неспешно приблизилась к прялке. Её палец скользнул по нити, тянувшейся прямо к острию веретена…