— Боже мой, девочка, да из тебя выйдет великолепная хозяйка, — проговорила она, потом уже другим тоном добавила — Но я не хочу, чтобы ты жила вот так. Ты создана не только для стирки. Когда выйдешь замуж, я надеюсь, у тебя будет стиральная машина и пылесос «Гувер» для половиков.
Я засмеялась, и она тоже.
— Да, я понимаю, что несу чушь. Если у тебя будет «Гувер», то ты вряд ли станешь держать дырявые половики, в твоем доме все будет устелено коврами, это уж точно.
Ее восхитительное пророчество сделало меня просто счастливой.
Мать сидела в своем кресле у открытого окна с вязанием в руках. Тихим, приятным и заговорщицким тоном она спросила у меня:
— Как насчет чашечки чая, прежде чем они придут, а?
Я кивнула. Чай с фруктовым кексом был одним из тех «излишеств», которые она могла себе позволить.
Я только заварила чай и поставила чайник на каминную полку, когда из-за стены раздался голос тети Филлис, к которому добавился и голос Дона. Оба, похоже, кричали, но не друг на друга. Я поспешно направилась в подсобку, где мать, прижав руки к коленям, напряженно вслушивалась в то, что происходит за стеной.
— Они опять ругают Сэма, — зашептала я. — Интересно, за что на этот раз?
Мать покачала головой и шепнула в ответ:
— Он только что вернулся из школы.
Очень скоро мы выяснили, в чем дело. Когда отец мыл в подсобке руки, Сэм, с красными глазами и опухшим от слез лицом, крадучись, прошел черным ходом. Не глядя ни на мать, ни на меня, он направился к отцу. Водя пальцем по краю жестяного тазика и пристально глядя на грязную воду, почти невнятно пробормотал:
— Дядя Билл, они хотят послать меня на шахту…
Отец потянулся за полотенцем.
— Когда ты узнал?
— Сегодня днем.
— Ты сказал им, что хотел бы устроиться на какой-нибудь ферме?
— Да. Я им постоянно твердил об этом, но Дон сказал сегодня, что договорился насчет меня с начальством.
Сэм по-прежнему смотрел на воду и двигал палец взад-вперед по краю таза. Какое-то мгновение отец смотрел на него, потом отвернулся и произнес:
— Ну что ж, взгляни на это с другой стороны, Сэм. Найти сейчас работу — все равно что песчинку золота в породе. Некоторые сказали бы, что тебе повезло с самого начала, хотя я слышал, — он повернулся и посмотрел на мать, — я слышал, что они снова нанимают шахтеров.
Мать перенесла интерес с Сэма на отца и с надеждой спросила:
— Правда?
— Да, но не здесь, а пока подальше, но это хороший признак. Я завтра с утра пойду поговорю с Ламбертом, узнаю, есть ли хоть малейший шанс, — он посмотрел в потолок и воскликнул — Так забавно будет вновь спуститься под землю — как начать новую жизнь.
Я перевела взгляд с отца на Сэма. Тот еще ниже опустил голову и смотрел уже не на воду, а в пол. Я подошла к нему и обняла за плечи, а отец снова повернулся к нему и, шутливо шлепнув его по голове, сказал:
— Все не так уж плохо, Сэм. Привыкнешь. Ты не поверишь, но я поначалу чувствовал себя точно так же. Мне было тринадцать, я не мог спать по ночам.
— Но, дядя Билл, я… я… — на глазах Сэма вновь пока зались слезы. Он смотрел на отца и никак не мог заставить себя признаться, что боится темноты. Но мы все его хорошо поняли.
— Проходи попей с нами чаю, — пригласила мать. — Я испекла замечательный кекс.
После чая Сэм оставался у нас на кухне до тех пор, пока не послышался крик тети Филлис:
— Эй ты, Сэм!
Когда он ушел, мать сказала:
— Бедняга, он же не может без света, — она поднялась, задвинула стул под стол. — Все этот Дон.
Ни я, ни отец не сказали ни слова.
Вечером я вдруг почувствовала, что не могу больше сидеть в четырех стенах. Я поднялась к себе в комнату, потом опять спустилась, постояла у окна гостиной, отправилась на кухню, постояла у окна там. Дом стал казаться мне душным, захотелось вновь увидеть реку.
— Ты не против, если я прогуляюсь, мама? — спросила я.
— Иди, конечно, — сразу ответила она. — У тебя утомленный вид. Это все жара. Куда ты хочешь пойти?
— Пройдусь по берегу.
— Не хочешь, чтобы с тобой пошел папа?
— Нет, нет, — я торопливо покачала головой.
— Тогда выходи через парадную дверь.
Она не хотела, чтобы Дон, если он был сейчас в кухне или в комнате, которая, как и моя, выходила окнами на задний двор, увидел, что я иду на реку.
Я не стала подниматься к себе или даже причесываться, а просто сбросила фартук и быстро вышла через парадный вход. По улице я шла, ничем не выдавая своего нетерпения. потом свернула за угол и направились к холмам.