– Кристофер сказал, что Ужастель сожрёт его с потрохами!
Все ахнули.
Винни схватил коричневую папку и направился к выходу. Нужно успеть вернуть эту штуку Кристоферу, пока его не съели! Он повернулся к друзьям и помахал рукой – мол, за мной! Им нужно догнать Кристофера – пока не стало слишком поздно!
Мадлен решила поиграть в теннис. Только она заменила жёлтый теннисный мячик на красный воздушный шарик, который нашла привязанным к своему велосипеду. Она привязала его к сетке на теннисном корте и ударяла по нему старой деревянной ракеткой. Не привыкшая делать хоть что-то вполсилы, она представляла, будто не просто играет в теннис на заднем дворе, а играет в теннис по меньшей мере в Уимблдоне.
Поднимая руки, она заговорила вместо комментатора:
– За кубок борется Мадлен Робин, – огласила она своим вымышленным зрителям. Девочка опустила руку и со всего размаху шлёпнула по шарику. – И это очко! Она победила! Толпа ликует!
К её величайшему удивлению, из кустов у корта и правда послышались аплодисменты. Она притихла и навострила уши. А потом на цыпочках подкралась поближе и попыталась заглянуть в кусты. Но они слишком разрослись, и Мадлен не смогла ничего разглядеть сквозь густую зелень.
– Ау? – позвала она.
Тишина. Сгорая от любопытства, она подобрала шарик и бросила его в кусты.
Через мгновение шарик вылетел обратно.
– Кто там?! – спросила Мадлен, срываясь на крик. И зачем она только согласилась поиграть на улице? Она так и знала, что лучше было остаться дома. Там никакие невидимки не бросали бы ей шарики и не хлопали бы в ладоши, когда она понарошку совершала победный удар.
Вдруг листья кустарника зашелестели. Мадлен услышала чьи-то голоса. Кажется, невидимки говорили что-то вроде «Хватит толкаться!» и «Ой». И не успела она развернуться и броситься на поиски мамы, как из зарослей вышло трое очень даже видимых созданий.
Мадлен потрясла головой: она не могла поверить своим глазам. Но даже после того, как она хорошенько проморгалась и несколько раз себя ущипнула, зверушки – маленький поросёнок, кто-то похожий на полосатого тигрёнка и медвежонок – всё ещё стояли перед ней. Они выглядели совсем как ожившие плюшевые игрушки – именно так Мадлен их себе и представляла. Но ведь они не могли быть живыми...
– Здравствуй, – поздоровался поросёнок.
– Должно быть, ты и есть Мадлен, – радостно сказал медвежонок.
Мадлен же в свою очередь поступила так, как в этой ситуации, по её мнению, было бы разумнее всего – закричала. Она попятилась и обо что-то споткнулась. Девочка обернулась и поняла, что этим чем-то был маленький синий ослик.
– Прошу прощения, – сказал ослик.
Мадлен снова завопила. На этот раз испугался уже ослик и взялся бегать по кругу. Он бы так и бегал, если бы не врезался в натянутую сетку и мешком не повалился на корт.
Подняв лапки, мишка подошёл к девочке поближе.
– Прости нас, – сказал он. – Мы не хотели прерывать твою игру.
Стараясь успокоиться, Мадлен сделала несколько глубоких вздохов. Но это не помогло. Потому что она не понимала, что происходит. А ей нравилось только то, что она понимала.
– Ты... ты говорящий, – вымолвила она наконец.
– Я? – спросил медвежонок, положив лапку на грудь. А потом помотал головой: – Нет. Я не говорящий. Хотя сейчас, кажется, да.
Мадлен во все глаза смотрела на говорящего мишку, в голове её лихорадочно носились мысли. Хоть всё это и было достаточно странно, медвежонок показался ей подозрительно знакомым. Ей казалось, что она уже видела его раньше. Она всю голову сломала, перебирая возможные варианты. Дома у неё не было ни одного плюшевого мишки, значит, это вариант отметался. И друзей у неё было не слишком много, а те, что были, играли в основном в куклы.
И вдруг её осенило.
– Постой! – воскликнула она. – Ты тот самый медвежонок с папиных рисунков.
Мишка улыбнулся и кивнул:
– Медвежонок Винни, – представился он. – Можно просто Винни. – Он показал на остальных. – А это Хрюня, Ушастик...
– А меня зовут Тигруля, – перебила Винни зверушка в оранжево-чёрную полоску. – Тигр-Р-Р-РУЛЯ.
Мадлен не смогла сдержать улыбку, глядя на это неугомонное создание.
– А что такое Тигруля? – спросила она.
Все по очереди ахнули, а Тигруля стал всё быстрее и быстрее скакать по корту. Он расплылся в широкой улыбке и принялся петь: