Карфагеняне ликующе закричали: «Богиня оплодотворена!». Искалеченного унесли. Остальные запели гимн Астарте, матери всего живого, покровительнице любви и плодородия. Под тяжёлыми взглядами жрецов Евгений нашёл выход: он воздел руки к небу и возгласил:
— Бог Единый, имя которого неведомо, благослови всё то в этом празднике, в народе карфагенском и в его богах, что соответствует Пути, который Ты им предначертал!
Удивительно, но его слова и мысль проникли в умы Авла и Медонии, и они произнесли практически то же самое. Можно было бы рассматривать это как чудо, но ведь они так долго настраивались на одну и ту же волну, так что, может быть, это была лишь маленькая помощь помощников Бога. Жрецы Баала, а за ними и остальные, подхватили эти слова, переведя их на пунический почти точно: «Могущественнейший Бог, имя которого неведомо людям, благословил наш праздник и подтвердил, что мы идём по Пути, предначертанному им для Карфагена»! Народ возликовал: ещё один могучий бог благословил Карфаген.
После кульминации все мужчины, даже евнухи, покинули храм Астарты. Оставшаяся часть мистерий была женской тайной.
Евгения не отпустили. Его увели к себе жрецы Баала. Миркан в ходе пиршества подвёл некоторые итоги:
— Баал — бог мужской силы, воинов и правителей. То, как вы служите своему могучему Богу, похоже на наше служение Баалу. Завтра мы испросим у него благословение нашим сыновьям, если они пожелают, служить Безымянному Богу.
— Не безымянному, а Богу, который столь далеко и высоко, что имена Его не могут быть названы на бедном людском языке, — возразил Фламин.
— Могучему Неведомому Богу, послом которого ты служишь, — уточнил верховный жрец. — Ты заметил, что мы наметили на жертвеннике в городском доме слова «Неведомому Богу» по-пунически? Доволен ли ты тем, как их разместили, и можно ли будет их вырезать?
Евгений вдруг понял, что, поскольку римские и пунические письмена идут в противоположных направлениях, для каждого из народов его надпись кажется расположенной выше. Он улыбнулся и одобрил.
— Мы знаем, что ваш Бог запрещает возводить Ему храмы. Наши художники и скульпторы представят тебе рисунки, которыми мы распишем портик, и статуи, которые воздвигнем, а ты вынесешь алтарь на площадь перед твоим домом и будешь там служить и учить наших людей своим обрядам. Постепенно мы сделаем это место одним из красивейших в городе.
С жрецами всё стало ясно. Психология древних религий: могущественного бога нужно переманить к себе и поселить в своём городе.
— Но ведь священники Господа будут беспощадно бичевать те обычаи и нравы, которые сбивают Карфаген с Пути Божиего, — предупредил Евгений.
— Мы уже знаем, как ты и твои люди ведут себя в Риме. Латинянам это пошло на пользу. А наши люди тем более склонны прислушиваться к полезным советам и внимать предупреждениям богов, — улыбнулся Миркан.
В принципе создать общину Единобожников ещё и в Карфагене вроде бы было полезно для веры и «прогресса». Но, как только проклятое словечко «прогресс» всплыло в мозгу Евгения, он почувствовал, что здесь что-то не так. И, более того, он вдруг ясно понял, что цель перетащить к себе ещё одного небесного покровителя — второстепенная. На него рассчитывают в основном по другой причине. А распространение своей веры, как считают карфагеняне, лучший способ накрепко и навсегда привязать полезного человека. Но что же им нужно, если прижимистые карфагенские отцы расщедрились на такие подарки?
В этот вечер жрицы Астарты не выступали перед пирующими, они были заняты на своей мистерии. В основном музыкантами и танцорами были юноши и мужчины, чуть разбавленные рабынями. В самый разгар пира вбежал слуга верховного жреца и что-то сказал ему на ухо. Тот приказал: «Зови!», с достоинством поднялся со своего места и жестом пригласил Евгения стать рядом. Вошла роскошная черноглазая, черноволосая, зрелая женщина, единственным одеянием которой были драгоценности и тиара на голове.
— Чем я обязан визиту в столь неурочный час, верховная храмовая блудница Фамиат? — строго спросил жрец, поцеловав гостью.
— Наша богиня велела передать Фламину, что она желает его.
Евгений почувствовал опасность, то же понял и Миркан. Практически одновременно они сказали:
— Фамиат, Баалу и Карфагену Фламин нужен живым. Ты и твоя богиня хотят навлечь на Карфаген гнев могущественного бога ради нескольких часов наслаждения? Передай богине, что её муж недоволен.