На Склон неведомого Бога прибыл целый караван из семьи учителя, двадцати трёх кандидатов в ученики и слуг некоторых из них. Наутро после прибытия Квинт собрал учеников перед камнем, на котором вырезал слова: IGNOTO DEO «Неведомому Богу».
— Прежде чем начать обучение, я должен проверить вас, потому что не всех неведомый Бог разрешает учить тайным умениям и знаниям. Смогут остаться только те, кто не занимался ростовщичеством. Каждый из вас сейчас поклянётся перед лицом неведомого Бога, что он не давал взаймы под проценты, не участвовал в задержании должников-неплательщиков, не пользовался услугами закабалённых и тех, кто обращён в рабство за долги.
Четверо собрались и ушли. Восемнадцать принесли клятву. Марий Ювенций взмолился:
— Дал я своему знакомому деньги под проценты. И проценты были маленькие: всего один процент в месяц. И сумма небольшая. И долг он мне вернул вовремя. Неужели теперь я не могу учиться у тебя и служить неведомому Богу?
Увидев искреннее желание юноши, Квинт произнёс:
— Ростовщичество — позорнейшее занятие в глазах Бога. Даже шлюхи и палачи лучше ростовщиков. Запомните это раз и навсегда, и сейчас вы принесёте обет, что вы сами никогда в жизни не будете давать деньги в рост или что-то в долг под проценты, не будете помогать другим в этом бесчестном деле и пользоваться его плодами. Если вы будете учить своих детей или кого-то ещё, вы должны с них взять ту же клятву. Марий сейчас может дать вместе с вами клятву и затем помолиться вместе со мной. Если Бог разрешит, ему предстоит пройти очищение. А если нет, то всё равно придётся уйти.
Ученики произнесли торжественную клятву, а затем Квинт велел Марию:
— Запомни и произноси в уме молитву: «Бог, который вне всех времён и миров, создатель и законодатель их, обращаюсь к Тебе. Сбился я с путей служения Тебе, и прошу Тебя дать знак, простил ли Ты меня. Буду служить Тебе по свободной доброй воле как клиент Твой, а не как раб Твой. Если Ты простишь меня, обещаю Тебе всю жизнь идти предназначенным мне Тобою путём, поступать по чести, совести и справедливости, никогда никому не лгать, даже врагу своему, и завещать это же детям своим, если они окажутся достойны. А у Тебя прошу сил духовных и воли, дабы идти твёрдо по пути испытаний, кои мне в этом мире предназначены, разума и веры, дабы, если оступлюсь или собьюсь с Пути своего, подняться, искупить вины свои и вернуться на Путь свой, даже если он ведёт к страшным мукам и смерти, и не занестись, если Путь мой приведёт меня к славе, почестям и процветанию. Убереги меня от лжи и козней тирана мира сего, Люцифера».
Несколько раз повторил Марий эту молитву, пока не запомнил, а остальные тоже использовали случай выучить её.
— А теперь ложись, прислонись ухом к алтарю и повторяй про себя эту молитву, пока не получишь знак, что тебя или простили, или прокляли.
Минут десять в напряжённом молчании все следили, как Марий, не обращая внимания на комаров и мух, ползающих по нему, шевелит губами и прислушивается. И вдруг запел соловей. Марий подскочил:
— Я прощён!
— Теперь тебе нужно будет семь дней очищаться: поститься. До завтрашнего утра не ешь и не пей, и с другими не занимайся. Затем шесть дней пьёшь только чистую воду из ручья и ешь в день по одной лепёшке, можешь сдабривать её дикими травами. А заниматься будешь наравне со всеми. Не думай о женщинах и об эросе, не прикасайся к деньгам и трупам, в том числе и к мясу. Не вдыхай запах варёной и печёной пищи. Спать будешь поодаль от всех, сооруди себе шалаш из веток, он будет местом очищения для согрешивших.
То, как восприняли ученики эту сцену, подсказало Квинту, что он нашёл первое правильное решение.
— Учитель, мы все должны будем принести присягу клиента неведомому Богу?
— Да!
— Ты научишь нас ритуалам и молитвам?
Квинт подозвал радостного, несмотря на будущее очищение, Мария, который уже стал резать ветки для шалаша: «Подойди сюда и послушай о Боге».
— Молитвам научу, но этот Бог выше всех миров. А ритуалы и тела наши в мире и времени нашем. Зато души наши во всех мирах и во всех временах живут. И поэтому молитвы нужны, лишь если слова не рвутся сами из ваших душ. А ритуалы — лишь для поддержания души и веры вашей. Бог этот не считает грехом нарушение обрядов и ритуалов, но считает грехом, когда ваши души с Пути правильного сбиваются.
Для учеников это было полным разрывом со всей формальной и магической практикой римской религии.
— Но ведь если не по ритуалу молить Бога о благах, то Он благ не даст, — удивлённо спросил Анк Бруттий.