Порция встретила соперницу предельно вежливо, но столь же сдержанно. Квинт решил, что резиденцией Порции будет римский домус, а Сиянии — Склон. В случае приезда в Рим Сияния не будет заходить в домус (поскольку тем самым она могла бы претендовать на статус полноправной жены), для неё будет построен маленький домик рядом с домом Сильвия. Впрочем, для Сиянии запрещение входить в домус Квинт мотивировал нежеланием конфликтов между двумя хозяйками. В случае, если хозяин и обе хозяйки находятся в одном месте, ночи делятся между жёнами поровну.
Авл вначале немного дулся на отца (прежде всего за то, что тот его не взял к вольскам). Но Квинт быстро восстановил отношения. Всё это время Авл перенимал лесную науку у Сильвия, так что не скучал и не бездельничал. Гигий начал учить его греческому. Но, кроме Авла, учеников у него нашлось лишь двое, и Порция даже попеняла Квинту:
— Взял бездельника, который никому не нужен. Другое дело — Сильвий! Да и соперница в хозяйстве поможет, мне было трудно справляться одной с двумя домами, приданое её тоже к месту. Если уж надо, пусть живёт с нами, лишь бы меня почитала и тебя не отбивала.
— Это не Велтумна, — улыбнулся Квинт. — А Гигий ещё очень пригодится. Я сейчас его запрягу так, что пищать от натуги будет.
32. Неожиданные последствия
Рим, что было необычно для него, уже четвёртый год жил в мире. Были проведены большие игры в честь Юпитера, которые ранее обещали в благодарность за победу. Почти все римляне смеялись над тем, что произошло ранним утром в день игр.
Греческий юноша Эпафродит был свежий раб Лупанара, проданный ему Корнелиями после того, как молодой Корнелий как следует насладился своим имуществом, а некоторые матроны из семейства стали на мальчика слишком уж заглядываться. После первых же суток отвратительного сексуального рабства, когда его брали мужчины, а в промежутках облизывавшиеся на свежий фаллос и симпатичного мальчика шлюхи практически тоже насиловали, несчастный сбежал, как был, нагишом. Тит Титурий Лупанар лично погнался за ним, настиг его на поле, где всё было готово для проведения Игр, и погнал бичом обратно, стараясь не портить кожу и не ухудшать качество товара, издевательски приговаривая:
— Ишь какой! На поле для игр сбежал! Ну тогда попляши, а потом ко мне на ложе.
То, что через месяц Эпафродит умер, никого не волновало: жалкий презренный раб. Последствия наступили позже.
Порция освоилась со своим новым положением, тем более что женское общество у неё опять появилось, и уже другого качества. Как жена верховного жреца одного из признанных в Риме богов, она получила доступ в высшее общество. Даже матроны из семей консуляров приходили к ней или приглашали её, чтобы получить совет, как лучше помолиться неведомому Богу, этой странной силе, которую нельзя хвалить, нельзя умиротворять подношениями и жертвами, нельзя прямо просить о том, что тебе нужно, но которая доказала свою мощь и полезность. Словом, патриции приступили к «обволакиванию» влиятельного, богатого и ценного плебея.
Больше всего были довольны больные. Римляне (как и вольски) быстро убедились, что молитва на алтаре неведомого Бога часто помогает. В самом деле: больному просили сил, и он (или она) начинал бороться с болезнью, вдохновлённый этим и прямо пообещавший во время молитвы Богу приложить полученные силы для борьбы с болезнью. Родные борющегося вынуждены были давать обет прилежно ухаживать за ним и помогать ему. Это не то, что поставить свечку за здравие и отправиться по своим делам.
Квинт заметил, что в тогдашнем Риме не было врачей (в отличие от греков, пунийцев, египтян и этрусков: самых цивилизованных тогда наций окрестных земель). В принципе надо бы съездить к грекам с Гигием, но Квинт совершенно не доверял геометру в качестве спутника: наверняка, оказавшись среди эллинов, Гигий такого наболтает… Он поговорил с Сильвием о своих проблемах, Сильвий вскоре куда-то исчез и вернулся через три месяца с двумя бородачами-друидами и одной юной симпатичной друидкой.
— То, что я рассказал про наше почитание Бога Единого, в основном понравилось моим учителям. Эти пришедшие со мной друиды: Ллуэллин, Мастариг и Медб — прекрасно умеют врачевать. Их отправили сюда на всю жизнь. Они готовы присягнуть Единому Богу после того, как ты обучишь их основам нашей веры, помогать Богу лечить людей и даже готовить на Склоне новых врачевателей и целительниц. А мои учителя передают тебе: «Наши боги рады, что Бог Единый признаёт власть богов-наместников и не будет вмешиваться в их дела. Они вместе с их людьми готовы служить Ему. Они поздравляют тебя, Первосвященник Квинт Фламин, с тем, что ты сделал правильный выбор. Они и их люди не будут рассказывать кому попало, что неведомый Бог то же самое, что Бог Единый, про которого ходит много грозных пророчеств».