Я умру, если до Нового года никто никогда не использует меня как женщину; мой мужчина же раздел меня и остановился - это странно. Потому что он не использовал меня как я просила - и теперь я почти уверена, что с ним я буду самой счастливой.
Ноябрь, день следующий.
Взрослые девочки вроде меня не пишут в таких, как ты, мой милый, взрослые девочки, которым двадцать пять, не влюбляются - они давно уже переросли это, давно уже закончили засматриваться на мужчин, они давно уже знают, кто они и как они; они потеряли свою честь, растеряли ее и подарили и не пишут как я; они переходят к самой сути, а я же, Аня Меньшова, пишу вступление за вступлением, много перечеркиваю а что-то хочу взять и вырвать, сжечь, не давать никому прочесть, я не художник, я - глупая девочка, которая может взять и закончить писать прямо на этом месте.
Но я не могу. Пока не могу - буду писать, пока он впускает меня и не прогоняет, а я остаюсь для него загадочной и уверенной, про себя дрожа от страха и желания. Я хочу, Боже, как
же
я
хочу-хочу ЕГО, но ничего не могу предпринять! Это ужасно, но я разделась перед ним, на мне было черное, а он удовлетворенно кивнул головой, мерзко кивнул головой и совсем не посмотрел на мое тело; я читала, что этот жест должен разбудить желание, но наверное надо было раздеться тогда полностью. Сегодня я попыталась это сделать, но он остановил меня...властный, равнодушный, жестокий! Я хотела раздеться, чтобы он почувствовал то же, что и я: влечение, страсть, животность...но он не смог или же не захотел; у него был трудный день, а я не хочу больше писать вступления, хочу выкладывать факты и качать головой, потому что дома нельзя никак курить, в моей комнате слишком много того, что может пропахнуть, а у него ничего совсем нет, кроме белых стен и красивых глаз; я никогда больше не буду пить с чужими и писать вступления - это будет короткая опись того, что со мной и с ним происходит, мой дорогой, это будет посвящено двум вещам - ему(да, он вещь, моя вещь, он должен стать моей вещью) и моему желанию, да, да, да, да, да...Да!
Он литературный критик и его сегодня уволили - это так интересно и ужасно печально; он рассказал мне сегодня все это в деталях, а я слушала и курила, надеясь, что он наконец-то замолчит и овладеет мной; мужчины такое чувствуют, нет, обязаны чувствовать, а он наверняка чувствует и проверяет меня, испытывает. Я пыталась взывать к его самолюбию и эгоизму, говорила, что он великий, что он сильный и все преодолеет; он отчаянно смотрел в свои белые стены и ничего мне совсем не отвечал. Тогда я была вынуждена сказать: