пиши
а я и пишу, пишу, потому что много не могу сказать - все это теряется и меркнет, когда он рядом, ничего не остается, ничего совсем не имеет значения и мысли просто ищут места, чтобы остаться там и позже упасть на твои страницы, мой милый. Да, это так ужасно глупо! Я спрашиваю его ненароком обо всем на свете, он важен и мое сердце выпрыгивало на его колени уже много-много-много-много раз, а он все так же равнодушен: он критик - поэтому он критически меня оценивает? Я вырвала исписанную страницу, чтобы написать такую же - ну как это назвать, Аня, как, как? Меня заботит многое и рядом с ним в том числе; я вру, что с ним я спокойна и удовлетворена лишь его присутствием, я говорю ужасно глупые и ужасно самоуверенные вещи, а он слушает и влюбляется, наверное, в ту, кем я не являюсь. Вчера я сказала ему так:
-Ты нужен мне.
Томно, тихо, но так, чтобы он расслышал - и он расслышал, я видела это! Он дернулся и закусил губу, он клюнул на крючок, но остался равнодушен - наверное думал, что я его испытываю, наверное думал, что я играю с ним так и играю слишком хорошо, слишком профессионально, а я...мое сердце вновь выпрыгнуло, но дальше прежнего, темно-красная кровь вновь на коленях, но ее больше, я чуть не потеряла сознания, чуть не окоченела от холода в его белых стенах, а он дернулся - и все, вновь стал равнодушен. Это бьет меня сильнее разряда тока, но в то же время и подстегивает мой интерес. Это манит меня, заставляет продолжать почему-то. Я исписала страницу, я вырвала страницу и пишу снова о том же спустя полтора дня - но что-то во мне говорит, что за эти полтора дня случилось многое.
Я что-то говорила, когда он наконец ответил мне:
-И ты мне. - закурив новую сигарету и уставившись в потолок.
Я...тогда я была счастлива, но теперь, теперь? Теперь я в смятении. Он оттолкнул меня и в то же время приблизил к себе на ужасно короткую дистанцию. Вырву и это, к черту,
к черту,
тебя и его к черту и даже немного дальше.
Пока еще ноябрь
Ох, наконец я увидела его, снова увидела, чтобы окончательно полюбить и окончательно возненавидеть. Это странно - но два дня без него прошли легче, чем могли бы. Почему? Постоянно задаюсь этим вопросом, постоянно думаю об этом, вспоминая нашу последнюю встречу - я тогда ушла и мне стало почему-то легко и одновременно загадочно тяжко, мне стало приятно и противно, горько и сладко; я поднималась и считала шаги до своей квартиры- их вновь было пятьдесят четыре, а не пятьдесят два, я укрылась с головой, завернулась в любимое одеяло и тут же уснула - так промерзаю я в этой чертовой и ангельской в то же время квартире, где девушкам вроде меня положено раздеваться.
Надеюсь, никаких больше нет «вроде меня». Да, не надеюсь, знаю точно - только я у него есть и больше никого! Мое сердце два дня не выпрыгивало к нему на колени, не падало и не обливало его ноги темной кровью, два дня, два дня...Я пообещала, что приду к нему «завтра», но в то самое завтра я не пришла, а отправилась гулять с другим. Ах, мой милый, мое сердце бешено стучало - я так сильно боялась, что меня увидят с этим! Я не хотела бы, чтобы он меня видел.
Глупо? Конечно глупо, ведь у него есть жена. Я видела кольцо; нет, не так: Ж-Е-Н-А. Четыре ужасные буквы, а я - это семь ужасных и почти похожих букв, я: ж-е-н-щ-и-н-а, нет, я еше не она, я девочка, двадцатипятилетняя девочка, я бы могла стать женщиной в любой из этих дней, когда я раздевалась на его кровати, ах, как же я рада, что не стала женщиной в один из этих двух дней, когда перед ним я никак совсем не раздевалась!
Я сказала ему после двух дней:
-Я царапала себе лицо без тебя!
А он сказал мне:
-Я не вижу твоих царапин.
Конечно, не видишь. Я никогда не царапала свое лицо, а иногда я бываю слишком жесткой - но даже из-за тебя не стала бы; я бы умерла за тебя, не колеблясь, за тебя? Нет, за него, и я умру, обязательно умру - но с ним я обращаюсь так зло и так наигранно, так глупо и так решительно, я играю эту роль, свою лучшую роль и она мне, наверное удается - потому что я сказала, сказала, а сердце в тот момент хоть и выпрыгнуло, но я ничем этого не показала, да:
-Ты прав, я этого не делала.
После этого мы говорим ни о чем конкретном - я снова играю одну роль или несколько ролей сразу, я - стерва, я - женщина-вамп, я - дьявол, а в душе у меня у самой пляшут голые черти, знаешь, дневник, отопления пока еще нет и я снова мерзну, сидя возле его белого тела, силуэтом отсвечивающим в ночи. Мы говорим ни о чем, я дрожу и он бережно накрывает меня простыней, хотя я безумно хочу лишь накрытия телом, мы говорим ни о чем и я все спрашиваю, наглоталась его фраз, повторяю их - в общем, говорю и несу его заученные фразы и свои заготовленные заранее фразы, говорю и не придаю ничему этому значения, хочется спросить о его жене и услышать уверенное «нет», хочется спросить о себе и услышать уверенное «да» - только этого и хочется мне, но я спрашиваю о значении слова «апломб», и о том, не любит ли он мужчин. Ха.