— Если здесь он выглядит как сумасшедший, то посмотрели бы вы на него через несколько секунд, когда он грохнулся.
— Когда он что?
— Послушайте,— с отчаянием сказал я,—этот снимок был сделан в тот момент, когда первый муж миссис Элизабет Брайт падал из окна. Падал — взгляните на положение его рук. Он кричит от страха. А она стоит за его спиной с гневным лицом. Вы видите? Все эти восемь лет Ванньяр хранил снимок как улику. Мардоки не видели снимка, даже не верили в его существование, но он существует. Вчера вечером я чисто случайно нашел его. Вы начинаете понимать?.
Девушка еще раз взглянула на фотографию и отложила ее в сторону,
— Миссис Мардок всегда любила меня,— упрямо сказала она.
— Она сделала вас козлом отпущения. Она хитрая, грубая и несгибаемая женщина. И знает свои недостатки. Даже тратя на себя доллар, она ищет выгоду. Я бы с радостью выстрелил в эту слоновью тушу, но воспитание не позволяет.
— Пусть будет так.— По тону я понял, что она все еще не верит.— Вы не должны показывать это миссис Мардок: она ужасно расстроится.
Я встал, взял фотографию, разорвал ее в мелкие клочки и выбросил в корзину.
— Возможно, вы когда-нибудь пожалеете, что я сделал это.— Я скрыл от нее, что у меня есть еще одно фото и негатив.— Возможно, через месяц или через год вы проснетесь ночью и поймете, что я говорил вам правду. Может быть, тогда вы захотите снова увидеть этот снимок. Но возможно, я ошибаюсь. Может быть, вас разочарует то, что вы никого не убивали.
А сейчас мы спустимся вниз, сядем в машину и поедем в Уичиту, к вашим родителям. Не думаю, что вы вернетесь к миссис Мардок, но не будем больше об этом говорить.
— .У меня нет денег,— сказала Мерль.
— Миссис Мардок прислала вам пятьсот долларов. Они у меня в кармане.
— Это ужасно мило с ее стороны.
— Пошла она к черту!
Я вышел в кухню и выпил там. Пора было ехать. Эти разговоры, мне так осточертели, что хотелось лезть на стену.
Глава 36
И я исчез на десять дней. Родители Мерль оказались добрыми, терпеливыми людьми. Они жили в старом доме на тенистой улице. Они плакали, когда я рассказывал им то, что счел нужным рассказать. Они были очень рады возвращению дочери и говорили, что позаботятся о ней.
Когда я уезжал, Мерль в фартуке занималась уборкой. Она вышла, поцеловала меня в губы, потом заплакала и убежала в дом. Мать пошла за ней.
Дом скрылся из вида, и у меня появилось какое-то странное чувство: как будто я написал хорошую поэму, но забыл ее и никогда не смогу вспомнить.
Вернувшись в Голливуд, я позвонил лейтенанту Бризу и заехал к нему в полицейское управление, чтобы узнать, как продвигается дело об убийстве Филлипса.
Они действовали неплохо, если учесть скудость информации, которой располагали. Супруги Морни так и не появились в полиции, но кто-то позвонил туда и сообщил о Ванньяре. Отпечатки Ванньяра на пистолете были не очень четкие, но они обнаружили следы сгоревшего пороха на руках трупа и решили, что это было самоубийство. Потом детектив Локки,. обследовавший пистолет, узнал по описанию, что именно его ищут в связи с убийством Филлипса. Хенч опознал пистолет, к тому же на спусковом крючке нашли, отпечатки его большого пальца.
После этого в квартире Хенча на кровати нашли отпечаток пальцев левой руки Ванньяра. И в ванной Филлипса были найдены его отпечатки. Любопытно, что никто в этом доме не видел Ванньяра, а может быть, об этом просто не хотели говорить.
Затем начались поиски мотива. Тигер был задержан в Солт-Лейк-Сити, когда он пытался сбыть дублон Брашера. Покупатель считал его подлинным, но краденым. В отеле у Тигера нашли целую дюжину таких монет. Он рассказал все, умолчал только о том, где раздобыл подлинник для образца. Он не знал, как Ванньяр достал монету, и владелец ее так и не был обнаружен. Полиция считала, что Ванньяр покончил с собой из-за долгов. На этой версии и остановились.
Тигера отпустили, так как не думали, что он имеет отношение к убийствам. За покупку золота не судят, а подделывал он старинные монеты, не находящиеся в обращении.
Признанию Хенча полицейские, оказывается, не поверили. Бриз сказал., что они просто хотели использовать его, чтобы заставить меня поработать. Он был уверен, что я не успокоюсь, пока не докажу невиновность Хенча. А когда я этого не доказал, они арестовали Гаэтано Приско, который жил в том доме. Я не слышал от них о его родстве .с Палермо, но, видимо, он действительно был его родственником.