— Бренда высказалась,— возразила мисс де Хэвиленд.
— Да,— подхватила Магда.— Она сказала, что не может слышать, как ее возлюбленный Аристид говорит о смерти. И что, когда он умрет, она не притронется к этим деньгам!
— Это,— заметила тетя Эдит,— очень типично для людей ее класса.
Только после этого язвительного замечания я понял, насколько мисс де Хэвиленд ненавидит Бренду.
— Мистер Леонидас прекрасно распорядился своим состоянием,— сказал мистер Гейтсхилл.
— А что было потом? — спросил инспектор.
— Потом отец подписал завещание,— ответил Роджер.
— Как и когда это произошло?
Роджер умоляюще посмотрел на свою жену. Клемено заговорила:
— Вы хотите знать, что было дальше?
— Пожалуйста, миссис Роджер.
— Мой свекор положил завещание на свой стол и попросил, чтобы кто-нибудь позвонил и пригласил слугу. Роджер так и сделал. Когда Джонсон вошел, отец попросил, чтобы он позвал и горничную, Дженет Бульмер. Когда они оба пришли, он подписал завещание и попросил их поставить свои подписи.
— Все верно,— заметил мистер Гейтсхилл.— Завещание должно быть подписано завещателем в присутствии двух свидетелей, которые тоже подписываются одновременно с ним.
— А дальше?
— Свекор поблагодарил их, и они ушли. Свекор взял завещание, вложил его в большой конверт и сказал, что на следующий день отошлет его мистеру Гейтсхиллу,— закончила Клеменс.
— Вы все подтверждаете, что именно так все и было?
Все присутствующие согласно закивали.
— Вы сказали, что завещание лежало на столе. Кто-нибудь сидел близко от стола?
— Нет.
— Когда мистер Леонидас читал завещание, он сидел за столом?
~ Да.
— Он отходил от стола перед тем, как подписать завещание?
— Нет.
— Могли ли слуги прочесть документ, когда подписывали его?
— Нет,— ответила Клеменс,— свекор накрыл его листом бумаги.
— И хорошо сделал,— заметил Филипп,— содержание завещания — не их дело.
— Понятно,— сказал Тавернер. И вдруг добавил: — Нет, не понятно.— Быстрым движением руки он вынул из кармана большой конверт и передал его поверенному.— Взгляните и скажите мне, что это такое?
Мистер Гейтсхилл удивленно вертел в руках лист бумаги.
— Это сюрприз,— озадаченно сказал он.— Я ничего не понимаю, где вы это взяли?
— В сейфе, среди бумаг мистера Леонидаса.
— В чем дело? — вмешался Роджер.
— Это завещание, которое я послал вашему отцу для подписи, Роджер, но после всего, что вы рассказали, я не могу понять, в чем дело,— оно НЕ подписано.
— Что? Ну, это, наверное, проект.
— Нет. Мистер Леонидас вернул мне проект, затем я составил завещание и именно его отослал вашему отцу. Вы только что сообщили, что он подписал завещание в присутствии вас всех и что два свидетеля заверили его подпись, однако оно не подписано.
— Но это невозможно! — воскликнул Филипп с неожиданным жаром.
— У вашего отца было хорошее зрение? — спросил Тавернер.
— У него была глаукома, и для чтения он пользовался очками с очень сильными стеклами.
— В тот вечер он был в очках?
— Конечно. Он снял очки только после подписания завещания.
— И вы уверены, что никто не подходил к столу перед тем, как он его подписал?
— Никто,— сказала Софья.— Дедушка все время сидел на своем месте.
— Стол стоял там же, где теперь?
— Да.
— Видимо, подменили бумагу. Мистер Леонидас был уверен, что подписал документ, который только что прочел.
— А не могли стереть подписи? — спросил Роджер.
— Нет, мистер Леонидас, в этом случае остались бы следы. Остается только единственно возможная версия: это не тот документ, который подписал мистер Леонидас.
В комнате воцарилось молчание.
— Я могу поклясться, что послал мистеру Леонидасу именно этот документ,— возразил Гейтсхилл.— В верхнем левом углу было пятно, по форме напоминающее самолет, я хорошо его запомнил.— Все переглянулись.— Очень любопытно,— продолжал адвокат.— В моей практике такого еще не было.