«Сталин полушутя-полусерьезно сказал ему:
— Достаточно колхознику курицу продать, чтобы утешить Министерство финансов.
— К сожалению, товарищ Сталин, это далеко не так, — некоторым колхозникам, чтобы уплатить налог, не хватило бы и коровы, — ответил Зверев.
Сталину ответ не понравился, он оборвал министра и сказал, что он, Зверев, не знает истинного положения дел (…) и повесил трубку… Занятая Зверевым позиция, как и следовало ожидать, вызвала раздражение Сталина».
Гнев вождя — это было очень и очень серьезно. Все знали, что Сталин скор на расправу и боялись его до рези в желудке. Тем не менее, Зверев настоял на своем. Была создана целая комиссия в ЦК. Она подробно разбирала все «за» и «против», многие откровенно мандраживали, но Зверев привел такие железные аргументы, что Сталин в итоге вынужден был признать его правоту. Более того, он согласился урезать прежний сельхозналог на одну треть…
Уже с середины войны Зверев начал постепенно восстанавливать экономику страны. За счет режима жесточайшей экономии он добился бездефицитного бюджета на 1944 и 1945 годы и полностью отказался от эмиссии.
И все равно — к победному маю в руинах лежала не только половина страны, но и вся советская экономика.
Без полноценной реформы обойтись было невозможно: на руках у населения скопилось слишком много денег — почти 74 миллиарда рублей, это в 4 раза больше, чем было до войны.
То, что сделал Зверев — ни до него, ни после повторить еще не удалось никому. В рекордные сроки, за одну лишь неделю, из оборота было изъято три четверти всей денежной массы. И это без каких-либо серьезных потрясений и катаклизмов.
Спросите у стариков, какая из реформ — Зверева, Павлова или Гайдара — запомнилась им больше всего, ответ известен заранее.
Обмен старых рублей на новые проводился с 16 декабря 1947-го в течение недели. Деньги меняли без каких-либо ограничений, из расчета один к десяти (новый рубль за старую десятку). Хотя понятно, что большие суммы моментально привлекали внимание людей в штатском. С этим были связаны многочисленные махинации, когда работники торговли и общепита, спекулянты, черные маклеры легализовывали свои капиталы, скупая в огромном количестве товары и продукты.
Несмотря на то, что подготовка к реформе держалась в секрете (сам Зверев, согласно легенде, даже запер в ванной собственную жену и приказал сделать то же заместителям), полностью избежать утечек не удалось.
Накануне обмена в столичных магазинах было раскуплено большинство товаров. В ресторанах стоял дым коромыслом; денег никто не считал. Даже в Узбекистане с прилавков смели последние запасы неходовых прежде тюбетеек.
У сберкасс выстроились очереди; при том, что вклады переоценивались вполне гуманно. До 3 тысяч рублей — один к одному; до 10 тысяч — с уменьшением на одну треть; свыше 10 тысяч — один к двум.
Впрочем, в основной своей массе люди пережили реформу спокойно: у среднестатистического советского гражданина больших денег отродясь не водилось, да и к любым испытаниям он давно привык.
«При проведении денежной реформы требуются известные жертвы, — писалось в постановлении Совмина и ЦК ВКП (б) от 14 декабря 1947-го. — Большую часть жертв государство берет на себя. Но надо, чтобы часть жертв приняло на себя и население, тем более, что это будет последняя жертва».
Одновременно с реформой власти отменили карточную систему и нормирование, хотя в Англии, например, карточки продержались аж до начала 1950-х.
Между прочим, перемены к лучшему этим не закончились. Ежегодно и почему-то 1 апреля правительство опускало цены (Павлов же с Горбачевым, наоборот, их подняли).
Зная все это, очень занятно сегодня слушать либеральных публицистов, рассказывающих ужасы про послевоенную экономику. Нет, жизнь в те времена изобилием и сытостью, конечно, не отличалась. А где было лучше?
И в Англии, и во Франции, и в Германии — да вообще, в Европе — было в финансовом смысле не слаще, а то и куда тяжелее.
Из всех воевавших стран Россия первой сумела восстановить свое хозяйство и оздоровить денежную систему; и в этом несомненная заслуга министра Зверева, забытого героя забытой эпохи…
Уже к 1950 году национальный доход СССР вырос практически вдвое, а реальный уровень средней зарплаты — в 2,5 раза, превысив даже довоенные показатели.
Наведя порядок в финансах, Зверев приступил к следующему этапу реформы — к укреплению валюты. В 1950 году рубль был переведен на золотую основу — его приравняли к 0,22 граммам чистого золота. (Грамм, стало быть, стоил 4 рубля 45 копеек.)