(Как-то в Башкирии коммерческий банк возглавил… врач-гинеколог. Так сказать, из одного кресла — в другое.)
— В банковской системе царил хаос, — вторит ему бывший министр финансов СССР Борис Гостев. — В мутной воде неразберихи прокручивались государственные средства. Многие на этом создали неплохой личный капитал.
Рискнем предположить, что именно в «черной банковской дыре» и растворился золотой запас империи. А также казенные средства размером поменьше.
Повсеместно на поток была поставлена одна и та же нехитрая схема. Свежевылупившиеся банки получали от государства рублевые кредиты, конвертировали в валюту или же закупали дефицитные товары. А потом про долги попросту забывали.
Не все, конечно. Кое-кто возвращал, но исключительно в рублях. При тогдашней инфляции стоили они уже не дороже резаной бумаги.
Знаете, допустим, как зарождался «Менатеп» Ходорковского? В конце 1988 года будущий олигарх решил получить кредит для своего комсомольско-добровольского ЦНТМ. Пошел в государственный Жилсоцбанк. Там ответили, что деньги дают только банкам.
Ходорковский Михаил Борисович (р. 1963) — бывший олигарх.
В 2003–2004 гг. считался самым богатым человеком в России. Сверхдоходы принесла Ходорковскому нефть. В 1995-м на залоговом аукционе он купил за бесценок нефтяную компанию «Юкос» (в 120 раз дешевле рыночной цены).
Ходорковский видел себя будущим президентом страны, ну, или, по крайней мере, премьер-министром. Он активнее всех остальных олигархов участвовал в политике, спонсируя самые разные партии: от КПРФ до «Яблока». На выборах в Госдуму IV созыва «Юкос» планировал провести более 120 «своих» депутатов. Арест в новосибирском аэропорту «Толмачево» разрушил эти надежды
Недолго думая, Ходорковский взял да и зарегистрировал собственный банк, исключительно под кредит.
Но потом затея эта очень ему понравилась. В итоге «Менатеп» стал уполномоченным банком государства, через него бюджет переводил госкредиты предприятиям.
— Мы брали деньги у государства, — рассказывал Ходорковский позднее, - передавали их государственным предприятиям, а потом брали деньги у государственных предприятий и возвращали их государству.
Хитрость заключалась в том, что, получив всякий раз казенные средства, Ходорковский не спешил отправлять их адресату, а методично принимался прокручивать. В условиях дичайшей инфляции каждый день просрочки оборачивался сумасшедшей прибылью.
— Эти люди, — констатирует советский банкир с 50-летним опытом Михаил Зотов, имея в виду Ходорковского и ему подобных, — получили «мешки денег» в виде дешевых кредитов Госбанка. Никто не контролировал, куда они уходят, на какие цели тратятся… Сколько денег ушло в эту «черную дыру», именуемую «начальной банковской реформой», и по сей день никто не знает.
Зато знаем мы другое — период зарождения молодого российского капитализма закончился крахом для всей страны. Осенью 1991 года могущественная империя развалилась, точно колосс на глиняных ногах, превратив десятки миллионов граждан в нищих.
Вот это был кризис так кризис…
Колбасная революция
…6 января 1990 года в украинских Черновцах случилось банальное ДТП: обкомовская «Волга» врезалась в чей-то «Жигуленок». От удара номенклатурный багажник открылся, и взорам толпы предстала волнительная картина: он был до отказа наполнен давно забытым, вожделенным дефицитом — колбасой, окороками, сырами.
Это до какой степени надо было довести и обозлить народ, чтобы вид одной только свиной грудинки спровоцировал почти революцию. Возмущенные люди вышли на улицы, собрали многотысячные митинги, еле-еле обошлось без захвата обкома. («Волгу», само собой, в бешенстве разнесли по частям.)
События в Черновцах сегодня мало кому памятны, зато их название на слуху осталось — колбасная революция.
Именно колбасная, потому что в большинстве своем люди вставали по другую сторону баррикад не столько по причинам идеологическим, сколько сугубо практическим: если в животе урчит и нечем кормить семью, поневоле задумаешься насчет топора.
Кризис при слабой власти — трагедия для всей страны. Кризис при сильной — шанс на спасение.
Горбачев просто оказался недостоин той исторической миссии, которая выпала на его долю. Мелкая, полая изнутри, как целлулоидный пупс, фигура. Он и сам поди не заметил, как проспал и проболтал страну.