К закату ласковый ветерок превратился в шквальный ветер, который со свистом врывался сквозь плетеные стены в надстройку. Носами обеих своих лодок лакатои вгрызалась в воду, как огромная свинья, которая все никак не наестся, и медленно, но верно двигалась вперед и вперед. Через палубу то и дело перекатывались волны. Сухо было только здесь, в надстройке на корме, за перекладины которой Хоири сейчас крепко держался. С потолка свисал пучок высохших стеблей травы керевари. В зловещем сумраке внутри надстройки казалось, что это пальцы скелета, такие он видел иногда во сне. На палубе его отец и Хаи- вета, держась за снасти, оглядывали небо, чтобы узнать, чего им ждать от погоды. Они показывали пальцами то на одну кучу облаков, то на другую. Повернувшись в сторону Хоири, они увидели, что он спит.
— Так я и знал,—сказал Севесе другу.—Был уверен, что он не будет бояться. Он от качки уснул.
— Хороший мальчишка. Жаль, что я не взял с собой Малалу, ведь они друзья. Учились бы вместе плавать по морю. Потом, когда наши ноги не будут уже крепко стоять на палубе и мы будем бояться, что нас смоет, вместо нас поплывут они.
Проснувшись, Хоири увидел, что лакатои стоит у берега, привязанная к воткнутому в дно шесту. В море опускалась последняя четверть солнца. Из дальней дали оно посылало оранжевых змей, и те ползли, извиваясь, к лакатои. Шест, к которому она была привязана, обвивали бесконечными витками морские водоросли. Волны несли грязно-желтые пузыри пены, и пузыри эти липли к черным бокам судна.
— Сейчас прилив,—сказал отец Хоири остальным.—Пока не начнется отлив, этот ветер не стихнет. Наберите дров для костра, да побольше — часть возьмем с собой про запас. Когда поспите, можете пойти поглядеть, какие татуировки на задах у девушек народа делена.
За недели, которые последовали, Хоири привык к тому, как меняется море. Волны больше не пугали даже тогда, когда перекатывались через палубу. Очень интересно было предсказывать погоду, да и остальное было интересно — все, чему учил его теперь отец. Казалось, они будут так плыть всегда.
Но вот наконец они увидели на берегу Поребаду, одно из самых больших селений моту. То, что издалека было как нарисованные неяркими красками, но четко очерченные холмы и ровные ряды хижин, на самом деле оказалось голыми камнями и рассыпанными в беспорядке вдоль берега жалкими лачугами, которые, похоже было, вот-вот свалятся в воду. Стояли они на тонких кривых сваях из стволов манговых деревьев, и сваи эти от самого дна до того места, куда поднимается вода во время прилива, были облеплены рачками.
С криками: «Эрема! Эрема!» — жители селения уже выскакивали из своих хижин, как мыши из нор, и с каждым 'мгновением их становилось все больше. Некоторые даже заспешили вброд по колено в воде навстречу лодке, надеясь, что лучший бетель и лучшее саго достанутся им. Но у Севесе и Хаиветы были в этом селении знакомые перекупщики. Вся торговля должна была идти через них.
— А вот и Ваги, наш друг, с которым мы ведем дела.— И отец показал Хаивете на человека с очень густыми волосами.
Тот плыл к ним на маленькой лодке, отталкиваясь шестом, и махал им рукой. Этот человек поздоровался с Хаиветой и отцом Хоири на языке моту. Потом отец повернулся к Хоири и сказал:
— Ваги заберет все саго и бетель, какие мы хотим продать в этом селении.
— А не много времени это у нас займет? Ведь ты говорил, что до Порт-Морсби и Хануабады плыть еще долго.
— Как только отдадим нашему другу саго и бетель, сразу поплывем дальше.
— А как же посуда?
— Захватим на обратном пути. Мы всегда так делаем. Вот почему я всегда говорю: очень важно, чтобы там, где ты торгуешь, у тебя были друзья. Ваги хорошо знает тех, кому будет продавать наши саго и бетель, и он получит хорошую прибыль.
Да. гак торговать очень удобна Ведь времени у них мяло — все зависит от юго-восточного ветра. Плыть обратно им лучше всего тогда, когда юго-восточный ветер только начинает дуть. Потом начнутся штормы и плыть будет опаснее.
Последний переход тянулся дольше, чем они ожидали. Лакатои плыла слишком близко к берегу, поэтому поднимать паруса было нельзя, так что к необыкновенно красивой бухте Фэрфакс Харбор они подошли на веслах, отталкиваясь от дна шестами. Войдя в бухту, они снова подняли парус и пошли напрямик к самой большой из деревень моту. На этом их долгое и утомительное морское путешествие закончилось.
Так вот, значит, какая она, эта огромная деревня! У народа эрема нет ни одного селения, где бы о ней не слышали. В наступавших сумерках хануабадцы торопливо взбирались к ним на лакатои. Всем, как полагается по обычаю, роздали бетель, и гости с хозяевами заговорили, перебивая друг друга. Жены перекупщиков принесли только что приготовленные ямс и рыбу в кокосовом масле. Как хорошо поесть такой еды после долгого путешествия по морю!