От ее голоса на душе у Хоири сразу стало радостно и легко.
— Поешь-ка этого тоже, а потом окунись в Тауре и хорошенько выспись. А сейчас ни о чем не думай, худшее позади. Ты не один на свете — сам вчера видел, сколько народу пришло, и все твои родственники, одна кровь. Узнали, что тебе трудно, и пришли помочь, и не на какой-нибудь час, а на всю ночь, до самого утра. Но это еще не все твои родные — те, кто ночью спал, придут помогать сегодня.
К середине дня в доме уже снова было полно людей, они нанесли много бетеля, саго, бананов и другой зелени. Бетель предназначался также и для гостей. Женщины по одной входили на цыпочках в комнату, где лежала Миторо, и украдкой смотрели на новорожденного.
Сейчас, пока молодые хозяева отдыхали, всем распоряжались Масоаре и Суаэа. Особенных дел у них не было, и они вели разговоры с другими женщинами. Почти у всех было уже по трое или четверо детей. Говорили больше о родах и о других женских делах и заботах.
— Не знаю, чем вы перерезаете пуповину, а я часто режу острым краем раковины,— сказала Суаэа.— Кое-кто берет для этого у мужа старое лезвие от бритвы, но я заметила, что ребенок тогда растет плаксой, не дает матери отойти от него ни на шаг.
— Ты права,— сказала одна из женщин.— Мало того, когда такие дети подрастают, они все равно ведут себя Как маленькие, жалуются по каждому пустячному поводу.
— Терпеть не могу матерей, которые бросаются ласкать и утешать ребенка, стоит ему только захныкать. Я не так — сразу из своих дурь выбиваю, и уж в другой раз, когда я дам поесть, а им покажется мало, они, прежде чем начать дуться, хорошенько подумают.
Хоири проснулся уже к вечеру. Тетя Суаэа храпела на циновке недалеко от двери. Пол вокруг нее был усыпан мусором, который оставили после себя женщины. По пути к реке Хоири остановился и стал смотреть: цепочка носильщиков, в большинстве своем из деревень тоарипи, несла чемоданы, раскладушки, фонари, канистры с керосином и множество всяких других вещей. Около них шли. вскинув винтовки на левое плечо, несколько полицейских. Начальник патруля шел впереди, но его окружали дети, и за ними его было почти не видно.
Хоири ничуть не удивился. Еще вчера один из членов совета и полицейский предупредили всех, что сегодня в селение прибудет патруль, и все его ждали. Не останавливаясь патруль прошел через селение к дому для белых людей, и члены совета, взяв корзины, пошли по хижинам собирать спелые бананы и другие плоды для начальника патруля и его полицейских — кто сколько даст. Еще утром дом, где останавливаются белые люди, починили, поставили новые маленькие домики и наносили воды и дров.
Вечером к Хоири пришел дядя Аравапе, недавно вернувшийся из Порт-Морсби. В руке у него был сверток. Интересно, что в нем? Дядя еще ничего ему не подарил.
— Как мальчик? — спросил дядя Аравапе.
— Сейчас мать его кормит. Что это ты принес?
— На, посмотри сам.
Хоири разорвал бумагу.
— Ой, какие красивые полотенца — это, и это, и это! Маленькие, как раз для моего сына.
— Для него я их и привез, но только это вовсе не полотенца. Наверно, ты, когда года два назад был в Порт-Морсби, их не видел, белые люди называют их подгузниками.
— Но что ими делают? А, знаю — ими вытирают ребенка, если он испачкается.
— На-ка посмотри,— сказал дядя Аравапе и показал ему кусок газеты, где был нарисован ребенок в подгузнике.
— Ага, теперь понятно. До чего же умно придумали белые люди: когда ребенок в нем, он не перепачкает все вокруг.
Немного позже пришел Севесе. Во всем доме топился сейчас только один очаг, в комнате, которую занимала Миторо с новорожденным. Дров было припасено вдоволь, должно было хватить на всю ночь. Пришла тетя Суаэа — принесла большое блюдо, полное еды, для мужчин и маленький горшочек с едой для Миторо. Масоаре тоже принесла дочери поесть. Мужчины ели в сумраке и говорили о прибывшем в селение патруле. Недалеко от младенца, еще не получившего имени, стояла небольшая лампа-«молния», и все, на что падал ее свет, становилось красноватым. У головы младенца лежали требник и две бусины из четок.
Когда отец и дядя Аравапе ушли, Хоири лег на спину, подложил руки под голову. Тетя Суаэа взяла пустые блюдо и горшочек и ушла с ними к себе домой к своей семье.
Масоаре ела и говорила дочери:
— Теперь, когда у тебя есть такой хорошенький маленький мальчик, не требуй от мужа слишком многого. Я уже говорила тебе много раз, как будет стыдно его семье и твоей, если дети станут рождаться у вас один за другим и будут почти одинакового роста. Да ты, наверно, это видела — у нас в селении такое бывает. Что так получается, всегда больше виновата жена: стоит мужу вернуться домой поздно, как она начинает бранить его, корить за то, что он ходит на свидания с какой-нибудь молоденькой девушкой. Ну и что же тогда делает он? Конечно, остается дома вечер за вечером и вскоре уже места себе не находит. Чтобы не видеть снов, от которых он просыпается мокрым, он начинает снова спать с женой, хотя ребенок еще совсем маленький. И вот они оглянуться не успели, а жена уже опять беременная. Теперь понимаешь? Не подпускай больше его к себе, пусть живет как хочет и сам находит себе развлечения. Многие девушки будут рады принять и удовлетворить его.