Видно, совесть у предателей
чиста.
Среди них бывают тоже
Чуды-Юды…
Снова вышла
биография Христа
В популярном изложении
Иуды.
Николай Рындич
КТО ПОСЛЕДНИЙ?
Близ города Худоносовска есть один городок. Без названия. Ни у кого из его жителей нет и драного халата, но зато все население поголовно имеет автомобили. И профессиональные водительские права.
Здесь живут мужественные люди, способные во имя дела надолго оторваться от родного дома, от семьи. Нелегко им тут живется, но и у них бывают радостные события.
Вот, например, сегодня к шоферу Петрову приехала на побывку жена с сыном.
— Здравствуй, Петька. — дрогнувшим голосом говорит шофер Петров, — давненько я тебя не видел. Вон ты какой вымахал!
— Шестнадцатый пошел, — всхлипывая, сообщает жена, — летит времечко. Когда дома-то будешь?
— Скоро, скоро, Глаша, — суровеет Петров, — уже квитанцию выписал, и пропуск есть…
— Как с питанием-то? — успокаиваясь немного, спрашивает жена, развязывая узелок с пирогами.
— Да вот огородец небольшой завел, — смущенно теребит густую бороду Петров, — огурцы, правда, померзли, но помидорчиками надеюсь побаловаться…
— Пропадешь ты здесь, — вздыхает жена.
— Не пропаду, — твердо обещает Петров, — вон нас здесь сколько, — указывает он широким жестом на множество сельских машин, образовавших этот автоград у ворот Худоносовского шиферного завода в ожидании очереди на отгрузку продукции.
Внешне эта панорама как будто не внушает тревоги. От безделья шоферы забивают «козла», греются на солнце, а жар нагоняет сон, и во сне водители возвращаются домой, в родной колхоз, на уборочную, туда, где сейчас позарез нужны их автомобили.
Но наяву работники Худоносовского шиферного завода не спешат отпустить их домой с продукцией.
Строгий график, установленный для потребителя, четко определенный день и час отпуска товара ликвидировали бы это великое автомобильное «противостояние» у ворот завода. Но по-прежнему получить за короткий срок шифер в Худоносовске — дело почти невозможное.
И поэтому шофер Петров, прощаясь с сыном, говорит с надеждой:
— Ты у меня теперь совсем взрослый, Петька! Скоро меня заменишь…
* * *
Стих — состояние души…
Попробуй это опиши.
Но описать не в состоянье я
свое плохое состояние.
Коль в сердце пусто, ни души,
ты все же рифму не души.
И если ты от жизни стих,
то сочини негромкий стих,
а о неважном настроенье —
неважное стихотворенье.
* * *
Какие звонкие ребята
пришли в конце пятидесятых —
худы, крикливы, небогаты,
со свежим чувством, с тонкой кожей,
со словом новым, непохожим;
глаза дерзки, упрямы мышцы —
певцы, актеры, живописцы,
творцы кино и музыканты,
поэты и комедианты…
Какие звонкие таланты!
Теперь, в конце восьмидесятых,
в почете прежние ребята,
богаты и лауреаты,
и телом, и душой пузаты —
пропал их праведный запал…
Теперь, в годах восьмидесятых,
оборотились в доставал.
Какая жалкая расплата!
АВТОПОРТРЕТ
В мозгах туман! И сам раскис…
Я существую отупело.
И непрерывен свист тоски,
и расползлось, как тесто, тело.
Ужасен мой автопортрет,
похож он на карикатуру.
Нарисовал его я сдуру,
теперь сведу его на нет:
что написалось — зачеркну
и снова внутрь себя нырну.
* * *
Есть тяжелая болезнь,
нет у ней диагноза.
Протекает без болей,
но весьма заразная.
Самый главный ее знак —
крепкое здоровье.
Не подвержен ей слабак,
здесь — без малокровья.
Нету сжатий головных
иль сердечных спазмов,
нет и слабостей иных,
например, маразма.
Первоклассный организм
(лучшее давление)
излучает радость, жизнь
и пищеварение.
Чем сытней набит живот,
тем опасней случай.
Этот вирус сам растет
от благополучия.
Глаз остер,
быстра нога
и железны нервы.
Там, где раздают блага,
В очереди первый.
Изворотливость важна!
Пусть одна извилина.
Пусть одна, зато она
невозможно сильная.
Эпидемия страшна.
Сладостна, удобна.
Называется она
Комплексом апломба.
ВЗГЛЯД ИЗ ЕВРОПЫ
В африканских племенах
Бабы с виду — просто страх:
На макушке сто косиц
Мажут жижей из яиц.
А от глаз черта к вискам —
Синька с глиной пополам.
Нос под тяжестью кольца
Заслоняет пол-лица.
Вот умора! Ну, народ:
Ваксой измазюкан рот,
Зубы красные — кошмар!
Бус на шее сорок пар.
Сумасшедший экстерьер
Нашим бабам — не пример.
ВЗГЛЯД ИЗ АФРИКИ
В европейских городах
Бабы с виду — просто страх:
На копну своих кудрей
Льют вонючий, липкий клей,
А глаза у них притом
Обрисованы углем.
Веки в свежих синяках,
Кровь густая на губах.
Кожа белая, как жир,
А на ней мука лежит.
Черт-те в чем зажата грудь —
Ни запеть, ни продохнуть.
Этот сумасшедший вид
Нашим бабам не грозит!