- Что происходит? - спросил я, оборачиваясь к Колюне.
- А чё? Мы Вику искали. Малость пошумели.
- Два разбитых зеркала, стойка с лаками, кресло и целый день без клиентов! Ущерб составил...
- Слышь, коза, тебе за всё уплачено!
- Прекратите так со мной разговаривать! Я сейчас же звоню...
- В "скоряк" звони, лахудра!
Я медленно отступал к двери с надписью "Служебное помещение". "Только бы не заметил! - молил я неизвестно кого. - Только бы я не ошибся"!
Дверь оказалась не заперта. Открыв её буквально сантиметров на сорок, я боком ввернулся в проём. А вот тут следовало действовать быстро.
Крохотный коридорчик с двумя дверьми: одна туалет, вторая на кухоньку. Здесь ещё одна дверь. Более толстая. Я провернул ручку и выбежал наружу. Это был служебный вход, уводящий во дворы. Сердце моё грохотало - свобода! Я практически спасён, нужно только бежать так, как не бегал никогда прежде.
Я улепётывал со всех ног по единственно возможной дороге. Пробежал мимо помойки, промчался под аркой и вырвался на проспект.
И тут огромная лапища схватила меня за плечо, разворачивая обратно. Пудовый кулак ткнулся в бок. Я охнул и осел прямо на пыльный асфальт. Рот наполнился горечью, пришлось сплюнуть.
- Куда собрался? - пробасил Колюня.
- А просто так ты спросить не мог? Просто спросить? Хоть раз? - меня понесло. - Какого чёрта машешь своими лапищами? Ты мне все потроха уже в ливер перемолол!
- Я не по голове.
- Ну спасибо!
- Борис Игнатьич не велел, - простодушно, не поняв сарказма, отозвался Колюня.
Кряхтя, я поднялся на ноги. От немедленной расправы меня могло спасти чудо. И оно нашлось - камера наблюдения аптеки, глядящая прямо меня.
- Вон, видишь?
- И чё?
- Да ничё! Вика ваша так же из салона ушла. А больше здесь деваться некуда. Сейчас возьму записи и посмотрим, куда она делась дальше.
- Пошли.
- Я сам.
- Борис Игнатьич сказал, тебя одного никуда не пускать.
- Чёрт с тобой! - плюнул я. - Только держись возле входа и молчи.
***
Удивительно как деньги облегчают жизнь и расследование в частности. Мне не только разрешили скопировать данные с камер, но и дали просмотреть их на месте, пустив в святая святых аптечных недр - на склад.
Надо сказать, Вика отличалась постоянством. Два раза в неделю она выходила из-под арки у входа в аптеку и уезжала на поджидавшем такси. Через пару часов приезжала и скрывалась во дворах. За последний месяц - а дольше записи просто не хранились - таких вояжей я насчитал семь. Последний в день её пропажи.
Поблагодарив фармацевта и взяв с витрины пару батончиков "Гемотагена", я вышел на улицу. Колюня тенью потопал за мной.
- И что мы имеем? - размышлял я вслух. - Куда-то Вика смывалась, пока все думали, что она на процедурах. И у неё должно быть прекрасное прикрытие в салоне. Но теперь там ловить нечего.
- Вломить? - Колюнин голос заставил меня вздрогнуть.
- Что?
- Ну, ты говоришь, что они, ну бабы в салоне, нам ничего не скажут. Вломить, чтобы сказали?
- Бить женщину? Фи, Николай, где твои манеры? - скривился я, но увидев звереющую физиономию, поспешно добавил: - Не в этот раз. Вы там уже нашумели порядком, не нужно дополнительного внимания. Не думаю, что Борису Игнатьевичу понравится интерес к его персоне. Будем действовать по-другому.
***
Ещё через полчаса мы подъезжали к базе такси, чьими услугами Вика пользовалась. Собственно, я уже понимал, что происходит, но благоразумно не стал делиться мнением с Колюней, чьи кулаки итак слишком часто и усердно соприкасались с моим хрупким телом.
Диспетчер оказалась очень милой моложавой женщиной, на которую произвело впечатление - нет, не моё обаяние, - появление могучего верзилы Колюни. Говоря со мной, она то и дело бросала на него жаркие взгляды. Я подумал, что вот теперь-то выпадет шанс избавиться от надсмотрщика и со всех ног броситься бежать без оглядки, пока эти двое наслаждаются обществом друг друга. Идеальное стечение обстоятельств! Однако Колюня на призывные взгляды внимания не обращал, на его свирепой морде вообще не отражалось никакой заинтересованности.
Таксистам я освежал память купюрами помельче, из собственного кармана, чтобы не слишком-то запомниться в случае чего. Все их слова я тщательно записывал в блокнот.
Напоследок я снова завернул к будочке диспетчера, оживившейся при виде Колюни.
- Верочка, - сказал я, - а можно ли проверить, были ли вызов с вот этого адреса, седьмого числа, примерно в пять вечера?
- Секундочку, - томно отозвалась Верочка.
Указательным пальчиком правой руки она принялась тыкать в клавиши клавиатуры, а на левый очень по-женски наматывала и распускала крашеный светлый локон. Кончик её розового язычка пару раз провёл по верхней губе.
- Нет, вызова не было. Может быть, - голос её стал грудным, зовущим, - я могу помочь чем-нибудь ещё?
- Огромное вам спасибо! Вы сделали для нас итак очень много, - любезно отозвался я.
Верочка грустно вздохнула нам вслед.
- Она тебе что не понравилась? - спросил я с заднего сидения, куда забрался ради безопасности.
- Если Ирка узнает, что я на какую-то чужую бабу посмотрел, она мне яйца открутит, вместе с башкой, - серьёзно сказал Колюня, заводя внедорожник.
- А кто такая Ирка? - осторожно спросил я.
- Жена моя, - пояснил Колюня.
Я откинулся на спинку сиденья. Глядя на бритый бычий затылок Колюни, этого недалёкого, малопривлекательного качка, трудно было представить, что он не просто женат, а что он подкаблучник. "Что же это за женщина такая, которую боится вот это чудовище"? - подумалось мне.
А тем временем мы ехали в другую часть города, по последнему адресу из списка. Пока же выходило, что мы возвращаемся к тому самому салону красоты. Впрочем, меня это мало удивляло.
***
Вика не называла таксисту квартиры, куда приехала, просто попросила остановить у второго подъезда высотки. "Не факт, что ей вообще нужно было в этот подъезд. Или в этот дом", - отметил я про себя, вылезая из внедорожника.
Время стремилось к обеду, и на лавочке перед подъездом коротала день только одна старушка. Ещё будучи участковым я уяснил прописную истину: бабульки у подъездов - лучшие друзья следователя. Лишь бы Колюня ничего не испортил.
- Николай, - позвал я.
- Ну?
- Я сейчас буду кое-что говорить про Вику, так ты меня, пожалуйста, не лупи, ладно? Это надо для дела. Просто стой рядом и делай грустное лицо.
- Что?
- Хорошо, просто стой рядом.
Мы подошли к лавочке, тот час обратив на себя внимание бабульки в цветастом халате и таком же платочке.
- Доброго дня, - как можно доброжелательней сказал я.
- Доброго, - подозрительно отозвалась старушка.
Я тяжело вздохнул и устало опустился рядом с ней, после чего вздохнул ещё горше. Колюня топтался тут же.
- Аль случилось чего? - спросила бабулька, когда я вздохнул в третий раз.
- Жена пропала. Бросила меня с двумя детьми и завеялась. А малые всё плачут: "Где мама? Когда мама придёт"?
- Ишь, кукушка! Аль ты её колотишь?