Глава 26 часть 1
Ночь. Мерное стрекотание насекомых. Сказочный свет морены, мягко окутывающий всё вокруг, и сладкий аромат цветов, распускающихся по ночам. Мужчина и женщина, крадущиеся в темноте на тайную встречу. Все эти моменты могли сделать эту ночь необычайно романтичной, вот только могильные плиты, на которые я регулярно натыкалась под осуждающим взглядом дракона, привносили свою изюминку в происходящее. Я бы даже сказала – целое ведро этих чудных ягод.
– Одно точно – эту ночь я не скоро забуду, – в очередной раз ударившись о холодный мрамор ногой, прихрамывая, вцепилась в протянутую руку Шейса.
– О, Боги, Эль! Нельзя быть такой неуклюжей! Ты же интуит! Да даже демоны с этим… Ты – детектив!
– О, Боги! Нельзя быть такой неуклюжей! – передразнивая дракона, я осторожно обходила очередной памятник с его помощью. – Я, между прочим, училась на ментальном факультете. Не на боевом, чтобы гоняться за преступниками; не на поисковика, чтобы искать неизвестно что неизвестно где; и не у некромантов, чтобы шарится по кладбищам по ночам и говорить с трупами! – возмущённо подойдя вплотную к дракону так, что смогла рассмотреть блеск его глаз, я высказала своё негодование этому упрямому типу. – Моя специализация заключается в ведении допросов.
– И как, получается? – усмехнувшись, поинтересовался наглец, увлекая меня в сторону очередного склепа.
– С переменным успехом, как видишь. Нельзя было самому в начале разузнать, где её склеп, прежде чем тащить меня сюда?
– А смысл? Разговаривать с трупами я не умею, да и видеть последний день тоже как-то не удавалось. Да и ни ты ни я не готовы делать твои способности общедоступными. Тратить время, чтобы тебе было чуточку комфортнее я посчитал не разумным. Ты ведь не чувствительная барышня, трупы тебя не пугают. Я прекрасно помню, как дерзко ты вела себя с местным некромантом у хладного тела. Вот только твоя тяга проехаться носом по земле в ночи для меня новинка, – с тяжёлым вздохом дракон подхватил меня, стоило мне в очередной раз попытаться упасть, и ведь я даже не специально! – постой ровно пару мгновений, я проверю.
Дракон оставил меня, а сам направился читать могильную табличку. Поёжившись, я нервно повела плечами. Маленький пальчик на ноге нещадно болел – видно, одна из встреч с могильной плитой не прошла для него бесследно, а желание прикасаться к очередной жертве преступления никак не находилось, хоть я и пыталась обреченно раскопать его в своей душе. Вся эта перепалка с драконом была направлена на то, чтобы отвлечь меня от ожидания очередной встречи со смертью. И теперь, когда Шейса не было рядом, я жадно делала вдохи, пытаясь успокоиться и придать себе уверенный вид, а ведь ещё было бы замечательно не потерять сознание, прикоснувшись…
– Нашёл, – голос над моим правым ухом вырвал меня из спокойного созерцания игры света на памятнике юной девушки. Медленно повернувшись на его голос, я встретилась с ним взглядом. Он стоял близко, ловя мои эмоции.
– Пойдём, – сказав, словно подписав себе приговор, я уверенно уцепилась за предложенную руку.
Последнее пристанище жертвы номер три не отличалось оригинальностью. Скрип тяжёлой двери, что легко поддалась под давлением со стороны дракона, и пара светляков, сорвавшиеся с его пальцев, тут же озарили пространство, открывая моему взору достаточно ухоженную усыпальницу. Видно, сюда в последнее время часто наведывались, особенно – к одному каменному гробу. Дорогостоящие бытовые артефакты были полностью заряжены, нигде ни единой частички пыли и грязи – чисто, словно в прозекторской. И только букет из алых роз и белых лилий на белом каменном гробу выделяется ярким пятном, привлекая внимание.
Говорят, когда-то роза символизировала смерть. Их бутоны во время траура крепили к груди, чтобы напомнить о быстротечности жизни и о том, что в каждую конкретную минуту жизни маг должен цвести максимально ярко, полностью отдавая свою красоту. Розы, возложенные на могилу, свидетельствовали о том, что умерший справился со своим предназначением. Позднее же этот цветок стал символом любви... А вот лилии преподносятся на могилу в случае преждевременной или насильственной смерти усопшего. От кого-то я слышала, что эти цветы сами вырастают на могилах умерших, как символ посмертного отпущения грехов. Белый же цвет конкретно этих лепестков говорил о непорочности и духовности умершей.