Вот и как это понимать?
Почему, когда поднимался я, создавалось ощущение, что ступаю по минному полю, один неверный шаг и подорвусь?
— Ты идешь, наследничек? — послышался со второго этажа голос Марты.
Сделал первый шаг и остановился, втянув носом воздух от резкого жжения на ладони.
Встряхнул рукой и поднял её к лицу, чтобы получше рассмотреть повреждения. Сразу предположил, что увижу пару порезов, ибо не стоило хвататься за шершавые перила, о которые преспокойно можно содрать кожу, но не тут-то было.
Я даже моргнул пару раз от недоверия.
Приплыли называется.
На ладони отчетливо-ярко проступала татуировка, словно её только что выжгли калёным железом.
— Какого…
— Алексей, — вниз по ступеням сбежал Прохор, — нам бы это… Молоток и гвозди, Мишка забыл… и чем быстрее — тем лучше.
— Ага, сейчас.
Пришлось разворачиваться и топать в сарайку. Насколько помнил с детства, инструменты у Стефы всегда хранились именно там. Не хотелось бы переворачивать весь дом вверх дном, чтобы достать искомое.
Хлипкое, накренившееся на бок строение, тускло поблескивало одним оконным проёмом.
Нахмурился.
— Не понял? А почему свет горит?
Стоило подумать, как изнутри сараюхи раздался треск, словно на пол уронили что-то весомое.
Ну и кто тут решил похулиганить? Наверняка местное пацанье, ищущее на свою задницу приключений, или забравшееся внутрь мелкое животное, вроде кошки.
Я слонялся ко второму варианту, потому как дверь была заперта снаружи.
— Но кто тогда включил свет?
Связка ключей, которую я нашел по приезду, лежала в кармане брюк.
Осталось выяснить который из них подойдёт к ржавому замку.
— Ага, вроде этот.
Получилось с первого раза.
Резко распахнул дверь и на всякий случай отскочил назад.
Вдруг там действительно супостат какой?
Выскочит, да засадит по голове ломиком или лопатой, а я присоединяться к бабе Стефе пока не готов. У меня куча жизненных планов и первый из них — найти убийцу жены, а дальше видно будет.
Никто на меня не кинулся, никто не издал испуганных воплей. В сарае стояла полнейшая тишина. Я даже, грешным делом подумал, что шум мне почудился.
Перешагнул выступающий над землёй порог и покачал головой. Пол почти полностью сгнил, превратив доски в труху. Под подошвой кроссовка чавкнуло.
Огляделся. Со всех сторон сверху донизу расположились серые, покрытые пылью и паутиной полки. Почти все они были пустыми за исключением двух. На них лежали несколько отверток, пара молотков, долото, рубанок и ещё какая-то мелочь — всё ржавое и допотопное.
Единственное, что порадовало, так это старенькая дрель и электропила.
На скособоченном деревянном столе, тускло освещая сарай, неустойчиво стояла керосиновая лампа.
У задней стены были разбросаны лопаты и вилы.
Вот, значит, что упало.
Ещё раз осмотрел маленькое помещение, делая вывод, что спрятаться тут абсолютно негде.
Видимо днем заходил кто-то из соседей. Мало ли что могло понадобиться. Стефании в последнее время ничего из здесь находящегося точно не было нужно.
Похоже, забыли погасить лампу. Руки бы таким гостям оторвать. А если бы упала?
Ещё раз оглянулся в поисках гвоздей.
— Ага, вот они.
Цапнул небольшую коробку и поспешил прочь. Уже на выходе заметил бросившуюся в угол серую тень.
Всё-таки кошка.
Это хорошо, значит о мышах можно не беспокоиться.
Сзади послышалось недовольное шипение, а когда начал закрывать дверь, до слуха донеслось человеческое бормотание.
Остановился, и резко развернувшись, ввалился в сарай, крутя головой направо и налево.
Никого.
Очередной бред? Да хрен его знает.
— Потом буду разбираться, сейчас бы бабу Стефу похоронить по-человечески, — пришёл я к заключению и потопал в сторону дома.
Гроб с телом старушки уже спустили на первый этаж.
Оперативно.
Мишаня как раз поднял крышку, намереваясь приладить сверху.
— Погоди, — становил парня, отталкивая назад и офигевая от происходящего, — Вы чего, белены объелись? Какого лешего творите?
— Не упоминай лесного хозяина без надобности, он этого не любит, — недовольно проворчал Прохор, на что я просто отмахнулся.
— Это уже не в какие ворота не лезет, — указал на гроб, — Нельзя так! Не по-христиански это!
Баба Стефа лежала на голых досках, причем лежала лицом вниз.
— Помолчи, приёмыш. Ты ничего не знаешь. Так положено. Если хочешь, можешь одело подстелить, но не советую. Время идёт. Вечереет, а это значит, если не успеем вовремя, то беды не оберёмся.