Прищурился, глядя на сопевшую от недовольства нечисть.
А ведь наверняка из-за этого лохматого пня я улетел с лестницы. Марта с Прохором и Михаилом без проблем поднялись и спустились. У них под ногами ни одна ступенька не скрипнула, а у меня…
— Так-так-так, — пробормотал я, но решил, что устраивать разборки при гостях невежливо, — Ну что, Кузьма, будем дружить или воевать? Только учти, война будет короткой. Я тебя просто-напросто выгоню. Даже рекомендаций не дам. Никто тебя в свой дом не возьмёт. Долго ты проживешь без своего хозяйства? — глаза домового по мере моих слов округлялись, а внутри них начал появляться животный ужас.
— Не над-до, — запинаясь произнес Кузьма и испуганно затряс головой, — Хозяин.
Последнее слово он выдавил с трудом, пересиливая себя.
Москва тоже не сразу строилась, вот и мы с Кузьмой будем возводить мост понимания постепенно. Класть кирпичик за кирпичиком.
Может и не стоило угрожать домовому с самого начала, но сегодня уговаривать и сюсюкать с нечистью я был не настроен. Завтра попробую сменить кнут на пряник, а пока, пусть подумает над своим поведением.
— Тогда, вот что, Кузьма. Можешь нам на стол соорудить водочки и закуски?
— Наливки бы… клюквенной, да на травках, — вклинился в разговор Прошка.
— И то дело, — согласился, кинув взгляд на Марту.
Всё-таки с нами женщина, а они уважают более тонкие напитки.
Настойка, конечно, не изысканное вино, но и не пресловутая водка.
— Сможешь организовать?
Кузьма затряс спутанной бородой.
— Ага, всё сделаю, хозяин. Не изволь беспокоиться.
Мгновение и домовой исчез из вида, словно его тут и не было.
— Груздей соленых прихвати! — прокричал вслед Кузьме Прохор.
Уже через десять минут стол ломился от закуски, а местный алкаш бодро откупорил запотевшую бутылку клюковки и разливал по стопкам.
Водку Кузьма тоже принёс. Не знаю, где он всё это взял, спрашивать не собирался. Голова и так пухла от всего происходящего.
Опрокинул пару стопок беленькой, закусил вареной картошкой с хрустящим солёным огурчиком и отставил в сторону несмотря на то, что напиться хотелось до ужаса.
Марта ограничилась одной рюмкой, а вот Прохор, недолго думая, приложился к горлышку и торопливо вливал в себя настойку, видимо боясь, что отберут.
— Марта, я всё хотел спросить… Ведьм вроде как принято сжигать на кострах, так почему мы тело бабы Стефы не предали огню, а закопали?
— Потому что тебе необходим проводник. Пока тело Стефании не истлеет полностью, рядом с тобой будет спутник, — женщина кивнула в сторону вороны, которая уже давно пришла в себя.
Птица так и осталась сидеть на окне, с интересом поглядывая на нашу компанию и чистя перья.
— Видишь ли, в чём дело. Суть ведьмы заключена в ведьминской косточке. Если сжечь тело, она превратиться в прах и её часть не перейдёт к проводнику. Сейчас твоя ворона неразрывно связана покойницей, но и с тобой у неё скоро возникнут крепкие узы. Закрепятся, обрастут силой, что разорвать их можно будет только после смерти одного из вас.
— Спасибо за пояснения и за то, что помогаешь, Марта. Кстати, почему ты это делаешь?
— Кто-то же должен. Ты спрашивай, если вопросы какие появились. Отвечу, если смогу, — пожала плечами женщина, но я нутром почувствовал, что она что-то недоговаривает.
Да и вообще, бесплатный сыр только в мышеловке. Не даром же баба Стефа предупреждала никому не доверять и всегда быть настороже.
Помощь я приму, потому как она мне сейчас необходима, но останусь начеку, чтобы, в случае чего, не попасть впросак.
Не верю я в бескорыстность.
А вот вопросы позадаю, у меня их скопился вагон и маленькая тележка.
— Марта, вас Кузьма назвал наузницей…
— Так я наузница и есть, можно узольница, кому как больше нравится. Это моя суть. Специализация, если по-простому. Я изготавливаю обереги, напитываю их силой. Таких как я — много. Дар у нас узкий, но прибыльный. Спрос имеет. Кстати, тебе бы не помешало обереги на дому обновить, да себе пару прикупить, а то неровен час, сглазит кто или порчу наведёт. Марта плюнула три раза через плечо и постучала костяшками пальцев по столу.
— Подумаю, — ответил неопределённо, — А кто ещё бывает? Какие градации?
— Много. Вот, например, Прошка, — кивнула Марта на положившего голову на руки и уснувшего алкаша, который успел вылакать не только клюковку, но допить початую бутылку водки и откупорить новую, — Хранильник.
— Кто?
— Хранильник — изготовитель священного оружия и снаряжения. Если в средние века его дар был в почёте, то сейчас почти никому не нужен. Вот он и пьет бедняга от безысходности.