— Доля и Недоля, — прошептал я, потому что эти слова были мне знакомы.
— Правильно, Алексей. Так вот, вердикт, который выносит Усудец, сразу приводится в исполнение.
— Кем? — не смог удержать любопытства.
— Понятия не имею. Первый раз столкнулась с кем-то с его способностями. Знаю только, что таких — как Сергей, очень не любят. А ещё, могу с уверенностью сказать, что ваша встреча не случайна.
Договорить Марта не успела, туман начал рассеиваться, открывая картину на огромное поле, вдоль которого стояли покосившиеся деревянные избы. Небосвод заложило тучами, а трава, которой заросло поле, выглядела серой и пожухлой. Из деревни доносились редкие стоны и плач. Трубы дымились только в нескольких избах. На улице не наблюдалось ни души. Вся нежить попряталась в домах, и сдаётся мне, сделали они это не потому, что мы появились на окраине их деревни.
Что-то тут было не так.
Марта вся сжалась и задрожала. Ведьме было очень непросто здесь находиться. Руку бы дал на отсечение, что сейчас она предпочла оказаться в заложниках у вурдалака, нежели ходить по Кромке.
— Мир словно потерял краски, — прошептала ведьма, — У меня во рту привкус горечи, а на сердце словно тяжелый камень висит. Тянет к земле, а ещё… все они шепчут… нашёптывают разные вещи, нехорошие вещи… — В глазах Марты затаился страх, он стал затравленным, забитым… — Алеша, что я всё сделаю, по гроб жизни обязана буду, только выведи меня отсюда. Любую клятву дам. Хочешь, служить тебе буду… Хочешь…
— Тц-цц, Марта, успокойся, — прошептал в ответ и притянул женщину к себе, обнимая и кладя на затылок ладонь, на которой светилась татуировка Чура.
Сейчас она не жгла, лишь испускала мерцающий свет, наполняя душу теплом и рассеивая ту хмарь, которая заползла в нутро ведьмы.
Именно она хранила меня от воздействия Кромки. Хотя, даже в первый свой визит за грань я не ощущал ничего плодного. Значит, здесь играла роль ещё и наследственность.
Сейчас я не испытывал ровным счётом никакого дискомфорта. Оглянулся на Сергея и в очередной раз удивился. Парень стоял улыбаясь, так же — как и я, не выказывая признаков беспокойства.
Единственное — его лицо немного видоизменилось. Кожа потемнела, принимая практически чёрный цвет, а зрачки, наоборот, побелели, сливаясь с радужкой.
Я где-то слышал, что черный цвет — цвет правосудия, символизирующий высшее воздаяние и отмщение за грехи.
— Жесть. Ну, ты и чучело.
— На себя посмотри, — не остался в долгу Серёга.
Хмыкнул, потому что прекрасно знал, как сейчас выгляжу, ибо пару раз видел своё отражение в зеркале в тот момент, когда суть вырывалась на волю.
— Марта, ты как? Легче?
— Да, спасибо, — благодарно произнесла ведьма и отстранилась.
Лицо женщины тоже изменилось. Кожа посерела, глаза кое-где запали, смоляные волосы полностью поседели.
— Хм-м, интересно. По сравнению с нами, ты просто милашка.
— Внешний вид зависит от количества силы и её направленности, а также от грехов, которые мы совершили. Кромка открывает все наши потаённые страхи, обнажает душу, выставляя напоказ неприглядные мысли и чувства.
Пожал плечами.
— Ладно, это всё лирика. Нам надо перейти поле, а потом — ещё и лес, — указал на виднеющиеся вдалеке деревья, — Хотелось бы к вечеру оказаться дома.
Глава 18
— Как ты это терпишь? — поинтересовалась Марта, оглянувшись на Устимова.
— Что?
— Воздействие Кромки. Мне даже сейчас нехорошо, после того, как Алексей снял первичное влияние. Не так — как вначале было, терпеть можно, но уж больно противные ощущения.
— Не знаю, мне абсолютно нормально, — пожал плечами Усудец.
— Повезло. Не многим такое даётся.
Я в это время наклонился и сорвал пару серых травинок. Стоило им оказаться в руках, как растительность вмиг превратилась в труху и разлетелась по ветру.
— Хм-м, интересно.
— Смотрите, — указал кивком головы Сергей на протоптанную тропинку, ведущую к деревне, — Похоже нас встречают.
— Действительно. Прямо целая делегация.
— Ох, — выдохнула Марта, — только этого не хватало, чует моё сердце не выберемся мы отсюда, сгинем на веки вечные.
— Прекращай паниковать. Ничего не случится.
— Ты хоть проставляешь кто это? Деревня обречена, и мы тоже.
— Марта… — покачал головой, — Лучше объясни нормально.
— Э-то сестры лихоманки, причём все двенадцать: Трясея, Огнея, Ледея, Гнетея, Глухея, Глядея, Пухлея, Желтея, Ломея, Корчея, Сухея, Невея. Принесла же их нелёгкая, да ещё всех вместе.
Про этих сестер Кузьма мне как-то на досуге рассказывал. Действительно, неприятная встреча. Придётся как-то выкручиваться. Чем ближе они подходили, тем сильнее прижималась ко мне Марта, а Сергей выглядел растерянным.