— Её ещё поймать надо, — осадил домового, — А это — не факт, что получится.
— Поймаем, хозяин, точно тебе говорю.
Мне бы его уверенность. С теми снастями, что находились в сараюхе, не то — что нормальную рыбу, уклейку вряд ли вытащить удастся.
Удочка, которую я нашёл, оказалась старой, видавшей виды: леска завивалась кольцами, у поплавка был оторван кончик, а крючок затупился и покрылся ржавчиной.
— Кузя, может сходишь, одолжишь у кого-нибудь новые снасти, потому как с такими идти, только позориться.
Домовой поглядел на удочку в моих руках и покачал головой.
— Мой недосмотр, — повинился он, — Сейчас всё будет.
Пришлось подождать минут десять.
Кузьма появился с добротным удилищем, пластмассовой катушкой, мотком флюкарбоновой лески, набором поплавков и крючков.
Зачем-то притараканил два воблера, джигг-головку и несколько силиконовых приманок.
— А это зачем приволок? — покрутил я в руках виброхвост и вернул обратно домовому.
— Ну как, в хозяйстве всё пригодиться.
— Убери. Я на спиннинг ловить не особо люблю, а вот поплавочка — другое дело, да и нельзя сейчас, рыба на нерест идет. Не хватало ещё речного хозяина разгневать.
— Верно, Лексей, — покивал домовой, — А я, старый дурень, запамятовал. Вот бы водяной на нас обозлился. Брр-рр.
О хозяине рек и озёр я тоже не забывал.
Если существовали домовые, банники, вурдалаки и прочая нечисть, то уж водяной с лешим и подавно.
Странно только, сколько бродил по лесу, последнего так и не встретил.
До речки идти было недалеко, минут пятнадцать. Единственное, случилась небольшая загвоздка, когда мы миновали деревню. Земля кромешника, охраняемая Чурбанами, закончилась. Домовой резко остановился и посмотрел на меня печальными глазами.
— Дальше мне хода нет, хозяин. Погибну. Ты иди один, а я здесь подожду, — Кузьма так горестно вздохнул, что мне стало его жалко, да и с компанией на рыбалке веселее.
— И что, вообще ничего сделать нельзя?
Домовой шаркнул ножкой, и помолчав пару секунд, произнес:
— Можно, но тогда ты останешься без защиты, — Кузя молча уставился мне в район груди, где под рубашкой прятался подаренный им оберег с выгравированной руной Чура.
— Хм-м, ты хочешь сказать, что с оберегом сможешь ходить куда вздумается?
— Ага, но если ты, хозяин, будешь рядом. По-другому, не получится. Я завязан на служение и по своему желанию, отправиться никуда не смогу, только если по твоему приказу.
— Вот, хитрец, а сначала говорил, что привязан к дому без возможности выхода.
— Ну, так я тогда тебя не знал, поэтому сомневался. Не доверял полностью.
— А сейчас, значит, доверяешь? — с прищуром посмотрел на домового.
— А-то ж, хозяин.
— Эх, вот и что с тобой делать?
Особо не раздумывал. Снял с шеи оберег и протянул Кузьме.
— Одевай.
— Эм-м, — растерялся домовой, явно не ожидая от меня столь щедрого жеста.
— Бери-бери. Он мне, по сути, уже не нужен.
Внутри сидела уверенность, что от серьезной опасности деревянная фигурка с ликом Чура меня не спасет, а уж с какой-нибудь мелкой напастью, я сам справлюсь.
Единственное, что беспокоило — вурдалак, который мог ошиваться где-то по близости, но становиться затворником из-за этого «упыря» я не собирался.
Ели вдруг с ним встречусь, у меня найдётся, что сказать в ответ.
Нужен поганцу горюнь-камень, пусть сам идет и забирает у Ратмира, а-то, видите ли, решил загрести жар чужими руками. Я был уверен, что побывав на Кромке, смогу в любой момент открыть туда проход даже без помощи Каркуши, вопрос только в том, куда именно я попаду, а уж утащить за собой вурдалака, не составит труда. Посмотрим, как он запоёт, когда окажется за гранью.
С такими думами, я весело шагал в сторону реки, насвистывая незатейливый мотив одной старой песенки, и выкинув из головы все тревожные мысли.
Шум воды услышал издалека и улыбнулся, ускорив шаг.
— Хозяин, сверни немного правее, там заводь.
— Хорошо.
Действительно, уголок, который указал домовой, подходил для рыбалки как нельзя кстати. Даже место, куда можно примостить задницу имелось.
Собрал удочку, и удобно расположившись, достал из банки накопанных заранее червей. Насадил наживку и сделал пробный заброс.
Ветра не было. В спокойной воде отражались блики заходящего солнца. Прохладный вечерних воздух бодрил, проясняя голову и навевая воспоминания из детства.
А ведь я здесь рыбачил с отцом, когда мне было лет пять.
— Бульк-бульк-бульк, — раздалось у кустов, и штук десять окушков, выпрыгнув из воды, разлетелись в разные стороны.