Перелёт-трава оказалось очень редким растением, которое даже на Кромке сложно было найти, потому как она перелетала с места на место, постоянно меняя ареал обитания. На вид перелёт-трава казалась похожей на сияющую звездочку. Зелье из этого растения могло исполнить любое желание, но тут тоже имелся маленький подвох. Формулировать свое желание нужно было четко и ясно, чтобы не попасть впросак.
Полуденница привела мне пример, как одна ведьма решила извести соперницу и применила зелье из перелёт-травы, крикнув в сердцах:
— Чтобы глаза мои тебя не видели, стерева!
И что в итоге?
Сама же и ослепла.
Как говорится: бойтесь своих желаний…
Разрыв-трава или ключ-трава имела листья в форме крестиков и отличалась от всех других растений огненным цветом. Распускалась она, опять же, в ночь на Ивана Купалу. Благодаря этой траве можно было открыть любой замок. Я бы, конечно, поспорил насчет данной формулировки, потому что, если быть точным, зелье не открывало, а уничтожало эти самые замки, разъедая металл. Именно поэтому обращаться с ним необходимо было с особой осторожностью.
Чертополох или колюка унимал чертей, обладал свойствами шапки-невидимки, а окуренное его парами оружие, било всегда без промаха.
Одолень-траву обычно брали с собой в дорогу, чтобы преодолеть долгое путешествие, отогнать врага и защититься от всякого зла, а ещё… из водяного отвара одолень-травы варили любовный напиток. Приворотное зелье получалось высшего класса.
Прострел-трава залечивала раны, нанесенные острым оружием. При постройке дома её клали в основание, чтобы обезопасить себя от грозы и пожара, также она служила лекарством от порчи.
Трава-трясунка стелилась по земле около болот и имела меленькие белые цветочки. Зелье из этого растения приносило удачу.
Иван-да-Марья росла у старых рек и служила очень хорошим лекарством от застарелых ран.
Полуденница даже рассказала мне легенду о том, как появилось это растение, но я пропустил её мимо ушей, потому что сейчас меня больше волновали свойства растений, а не старые истории.
Осот полевой рос по сухим лугам и березнякам, приносил удачу в торговых делах, притягивая к себе деньги и драгоценности.
Траву не-чуй-ветер можно было найти зимой по берегам рек. Зелье из этого растения не давало замерзнуть даже самый морозный день, согревая не хуже крепкого алкоголя и самое главное, не вызывая похмелья.
Девясил заключал в себе девять сил. Настойка из его выжимки улучшала обоняние, повышала слух, зрение, придавала крепость костям и мышцам, да и вообще, влияла практически на весь организм, правда и откат от её действия был жестоким. Поэтому я сразу сделал вывод, что применять её нужно только в крайнем случае.
Бузина считалась демоническим цветком, воплощением и вместилищем чёрта. К этому растению относились как к проклятому, нечистому и очень опасному, но при этом — не менее полезному. Ведьмы варили из неё отвары для лечения чахотки, лихорадки, зубной боли, а также использовали при укусах змей и ос. Ветки бузины можно было применить при изготовлении оберегов.
Куда уж без крапивы, которую на ряду с полынью боялась нечисть. Крапиву вешали на ворота, на наличники, на крыльцо, не пуская тем самым злых духов домой.
Надо будет обязательно взять на заметку.
Трава-сова была низкой, с червивыми корнями, но благодаря ей можно было без проблем найти вора.
Очень меня заинтересовала Белена, но не тем, что с её помощью вызывали дожди, а тем — что, обмазавшись маслом из этого растения, ведьмы могли летать.
А ведь Марта говорила, что всё это сказки, правда спрашивал я только про метлу, про полёты не уточнял.
Кроме этих растений, узнал ещё как минимум о пятнадцати.
Выяснилось, что у трав, растущих на Кромке, свойства усиливались десятикратно, вот поэтому их старались собирать именно там.
Как только окажусь за гранью, постараюсь натаскать как можно больше: что-то засушить, что-то заспиртовать, а что-то сразу сварить.
Полуденница оказалась очень хорошим учителем и доносила информацию четко и слаженно, давая только самые нужные выжимки, но даже так — к концу её лекции, я охреневал от потока информации.
— В следующий раз, расскажу о взаимодействии зелий друг с другом, — добила меня Берегиня.
Поднялся с земли и потряс затёкшими ногами.
Пора было возвращаться. Тепло попрощавшись с Полуденницей, поплёлся в сторону деревни.
Дом встретил меня тишиной, лишь со второго этажа доносился молодецкий храп.
Ну, Серёга, горазд спать. Кузьмы тоже нигде видно не было, наверняка домовой отправился на боковую, но зато по всей кухне разливался запах жареной рыбы.