Больше всего меня беспокоила тишина. Мы были здесь уже более получаса, но не встретили ни одного обитателя Кромки. Подобное спокойствие настораживало, слишком уж неестественным оно выглядело, как затишье перед бурей.
Я оказался прав. Жаль, что к этому времени, не успели отойти от озера Ильмень на достаточное расстояние, потому как возникший за спиной шум, заставил нас резко обернуться.
А посмотреть было на что: огромная волна… нет — не так, огромная стена воды поднялась метров на семь над озером и понеслась к берегу.
— Бежи-и-иим! — заорал Микола, толкая в спину своего собрата.
Меня упрашивать было не нужно, я ещё раньше рванул со всех ног, понимая, что эта дура сейчас обрушиться на нас всём своим весом.
Если не прибьёт на раз, то смоет в озеро, а там…
Так быстро я ещё не бегал никогда в жизни. Даже пытаясь скрыться от вурдалака, не мог развить подобную прыть. Сейчас же нёсся на всех парах, надеясь, что волна не успеет поглотить меня и утащить на дно.
Едва успел, впрочем, как и берендеи. Огромная масса воды, хлопнулась на землю с оглушительным гулом, окатывая нас брызгами с ног до головы.
— Твою же… бабушку Стефу! Получилось, — выдохнул потрясённо, оборачиваясь и смотря, как бурный поток быстро стекает обратно в озеро, словно кто-то засасывает его назад, как пылесос.
Не успел додумать эту мысль, как у самого берега из воды начало пониматься огромное черное тело.
Микола дернул меня за рукав.
— Кромешник, уходи отсюда подобру-поздорову, а то, как бы чего худого не вышло. Хозяин озера не любит пришлых.
Я же, наоборот, застыл словно истукан, смотря на неведомого мистического зверя. Хотя, а зверя ли?
Монстр, вылезший наполовину из воды, оказался огромным, размерами напоминая двухэтажный дом, страшным до жути, но, когда я заглянул в его глаза, отчетливо понял, что этот обитатель Кромки полностью разумен.
— Волховец, — прошептал благоговейно Фрол и опустился на колени, чуть ли не молясь явившемуся перед ним божеству.
Почему божеству?
Да потому, что это мифическое существо действительно являлось Богом-оборотнем, который погиб в неравной битве с нечистой силой.
Микола тоже последовал примеру собрата и бухнулся на землю., бормоча непонятные для слова, чем-то похожие на молитву.
— Точно! — стукнул себя по лбу.
Волховец же покровитель всех оборотней, вот они сейчас как блаженные и выглядят, хорошо хоть башкой о землю не бьются.
Интересно, откуда Волховец получает силу? Нужны ему жертвоприношения или нет?
На всякий случай отодвинулся подальше от берендеев, а то, кто их знает, что взбредёт в голову «блаженным».
Я падать на колени не собирался даже перед Чуром, поэтому, лишь склонил на пару секунд голову, тем самым выражая почтение.
На задворках памяти что-то мелькнуло, и я вспомнил, что видел бога-оборотня раньше.
Не в жизни, а в своем сне или лучше сказать в полубреду, когда отключился у постели умирающей бабки. Он был в моих видениях, и так же как все остальные монстры, чего-то ждал, с надеждой смотря на ещё молодую, полную сил Стефанию.
Сейчас Волховец глядел на меня, правда в его взгляде читались совершенно иные эмоции. В них не было агрессии или желания разорвать на куски, скорее, древнее божество или точнее — его дух, обитающий на Кромке, присматривался ко мне, определял: стою ли я его внимания, смогу ли быть полезным, не являюсь ли угрозой для его существования. Он измерял мою силу, прошивая насквозь своим взглядом, словно препарировал лягушку.
Я не двигался, давая Волховцу сделать собственные выводы, и в ответ, не мигая смотрел в глаза древнего существа.
Зачем мне жмуриться от страха, которого я не испытывал или отводить взгляд, как провинившийся школьник?
Правда и вперед, по направлению к Волховцу, я не сделал ни шага. Разумная осторожность всё же не помешает. На таком расстоянии от озера, бог-оборотень, если захочет навредить, не сумеет меня достать.
Прошло минут пять, и я мог поклясться, что на морде Волховца проступило скорбное выражение, а у меня в голове зазвучал его голос.
— Значит, Стефании больше нет. Надеюсь, она упокоилась с миром, если такое можно сказать о ведьме.
— Да, — ответил также мысленно.
— Молодой, зелёный, — вновь прошелестел голос, — Эх, опять всё сначала. Опять придётся ждать. Надежды всё меньше. Берегись его, Кромешник, ибо он придёт. Смотри в оба, иначе окажешься мертв раньше, чем успеешь войти в силу.
— Кто придёт? — успел спросить я, как Волховец начал погружаться обратно в воду.
— Бр-р-ау-сс-ррр, — раздалось неразборчивое.