— Нет, конечно. Я даже ни одного из них не знаю, — хмыкнул в ответ, — но, как говорят: «кто владеет информацией — тот владеет Миром».
— Однако, высоко замахнулся.
— Не претендую. Просто хочется быть в курсе, на будущее. Вдруг доведётся встретиться. Кстати, у вас в деревне вурдалаков нет?
— Нет. Я же сказала: они кланами живут. Одиночек практически не встречается. Предпочитают большие города. Ведут преимущественно ночной образ жизни. Солнечного света не боятся. Он им неприятен, но реального вреда причинить не может, разве что вновь обращённым. Очень быстрые, хорошо видят во тьме. Могут отращивать клыки и когти. Сильны, выносливы.
— И как их убить?
— Хм-м, тебе зачем это знать?
Пожал плечами.
— Для общего развития.
— Сжечь или колом в сердце, — флегматично произнесла моя собеседница.
— А святая вода, крест и чеснок на них действуют?
— Чеснок — чушь собачья. Святая вода оставляет ожоги. А что ты собрался с крестом делать? Махать перед носом?
— Приложить ко лбу, например.
— Ага, так тебе и позволят это сделать. Вот если крест этот большой и увесистый, тогда смело бей по кумполу со всей силы, тогда хоть дезориентировать сможешь, но лучше возьми палицу, а ещё лучше — не вступай в противоборство с вурдалаком. Так, всё, мальчики закончили, пора Стефу предать земле. Бери осину и пошли.
Только сейчас понял, для чего были сделаны маленькие отверстия в гробу. В них удобно было забивать колья.
Михаил взял молоток, но не успел ничего предпринять, как Марта взволнованно произнесла:
— Миша, ты полынь применил по назначению?
Парень вскинул голову, зажмурился, а затем отрицательно замотал головой.
— Забыл.
— Балбес, бестолочь! — рявкнула женщина, — Быстро открывайте гроб.
Прохор молча попятился, явно не собираясь исполнять приказ Марты.
Я не стал ждать, сам схватился за крышку и дернул вверх.
— Ну и чего так переполошились? Как лежала бабка, так и лежит, подумаешь тело чуть на бок перевернулось.
— Мишка, живее, засовывай полынь ей в глотку! Что столбом встал?
— Я? — испуганно прошептал парень.
— Ну, не я же! — зло процедила Марта.
Михаил достал из кармана пучок помятой травы, но приближаться к покойнице не спешил.
Пришлось протянуть руку.
— Дай сюда.
Парень с облегчением вложил мне в ладонь скомканные листья полыни.
— Аа-аа, что за… — заорал я, почувствовав, как руку обожгло огнём в том месте, где недавно появилась татуировка.
Секунда и боль стала распространяться всё выше и выше.
Глава 8
Разжал ладонь, полынь выпала на голую землю.
Поднёс руку к глазам и увидел отчетливо проступающий ожёг. Кожа обуглилась и почернела, но в том месте, где располагалась татуировка, осталась чистой, нетронутой.
— Какого…
— Миша, прекращай топтаться на месте. На тебя полынь не действует, поэтому соберись и сделай то, что должен.
— Всегда так… Миша — то, Миша — сё. Я вам что, в каждой бочке затычка?
— Поговори мне ещё, — погрозила пальцем Марта, и Михаил мгновенно притих, быстро опустившись на колени и начиная собирать разбросанную по земле траву.
Дальше дело осталось за малым.
Мужики быстро приладили крышку и забили гвоздями гроб. Пришла пора заколачивать осиновые колья.
— Бум-бум-бум, — застучал молоток, отдаваясь гулким эхом.
Мужики работали споро. Словно не первый раз этим занимались, хотя — может и не первый.
Сразу стало как-то не по себе.
— Скорее, Миха, — поторопил парня Прохор, косясь на просвет между деревьями.
Сумерки начали сгущаться.
Когда осталось вбить последний кол, крышка гроба дернулась вверх, словно её кто-то толкнул изнутри.
Отскочил в сторону, с недоверием пялясь на деревянный ящик.
— Какого…
Раздался скрежет, словно кто-то царапал ногтями по поверхности, а затем послышался тихий стон.
Я даже на секунду подумал, что мы хороним бабку живьем. Вдруг она не умерла вовсе. Впала в летаргический сон, а сейчас проснулась. Бывает же и такое.
По напуганному взгляду местного алкаша и напряженному — Михаила, понял, что мои подозрение не верны.
Марта кинулась к гробу и начала что-то нашёптывать. Звуки почти мгновенно стихли.
— Уф-ф, — выдохнула женщина, смахнув с лица выступившую испарину, — Не сильна я в этом. Не та у меня суть. Давайте ребятки: опускайте гроб, да закапывайте.
Мужики справились быстро. Было видно, что они хотели как можно скорее завершить работу и свалить с кладбища.
Прохор хоть и ныл, выражая недовольство, что его припахали к столь тяжелому делу, лопатой махал шустро.
— Готово, — облегчённо выдохнул Михаил.
— Давайте уже вернёмся в деревню, — тоскливо произнес Прохор и покосился на земляной холмик, словно ожидая, что сейчас оттуда вылезет мертвец.
— Вы идите, — махнула рукой Марта, я мы с Алексеем ещё на пару минут задержимся.
Мужиков уговаривать было не нужно. Они молниеносно развернулись и потопали прочь, да так быстро, словно за ними гнался сам дьявол.
Впрочем, я бы тоже не отказался покинуть столь мрачное и недружелюбное место. Очень уж мне не нравилась ворона, сидящая на ближайшем суку дерева и пялящаяся на меня своим черным немигающим взглядом.
Специально сделал несколько шагов в сторону, проверяя реакцию.
Ворона, как специально, повернула голову вслед за мной и вновь начала буравить меня своими глазками-бусинками.
— Кыш-кыш, пошла прочь, — подхватив ком земли, бросил в наглую птицу.
Марта, рассыпавшая в данный момент рисовые зёрна у могилы, обернулась в мою сторону.
— Ну, и чего ты её гонишь? На вот, — женщина достала из кармана завёрнутый в фольгу маленький кусок сырого мяса, — Покорми. Не думала, что так сразу объявится, — и видя мой недоумённый взгляд, пояснила, — Эта ворона — твой проводник. Часть сути Стефании преобразовалась и поселилась в этой птице. Она — твой помощник на первое время. Твой билет на ту сторону.
— А если я не хочу на ту сторону, — проворчал тихо.
— Рано или поздно всё равно придется. От себя не убежишь. Ты, Алексей — Кромешник. Можешь ходить по грани миров: между Явью и Навью. Ну, это если не помрёшь раньше времени, да знаниями овладеешь. Давай, корми птицу и пойдем. Мы и так здесь задержались.
— Цыпа-цыпа, гуль-гуль-гуль, — произнес я и потряс куском мяса в воздухе.
Ну а что?
Я понятия не имею, как подзывать ворон.
Марта закатила глаза на мои выкрутасы, но ничего не сказала.
Птица подлетать тоже не спешила. Видимо оценивала, стоит ли это делать. Не понравилось, что я запустил в неё комом земли и сейчас осторожничала.
— Ну, лети сюда. Кушать хочешь? Смотри какое вкусное мясо: такое аппетитное, сочное, так бы и съел, — поднес кусок ко рту и сделал вид что надкусываю, — Ням-ням-ням. Фу-уу, оно уже стухло.
— То — что надо, — усмехнулась Марта.
— Кар-кар-кар, — изрекла наглая птица и всё же соизволила покинуть свой насест.
Спикировав сверху вниз, она ловко ухватила на лету мясо, вырывая его из моих пальцев и опустилась на землю, с остервенением разрывая плоть на волокла и заглатывая.
Это не ворона, это какой-то долбоклюв. Не удивлюсь, если у неё внутри обнаружатся зубы.
— Теперь мы можем идти? — поинтересовался у Марты.
Становилось темно и на обратном пути запросто можно было обо что-нибудь запнуться, упасть и насадить голову на пику одной из оград.
Дурацкие мысли, но они никак не хотели уходить, транслируя в мозг ужасные картинки.
— Ещё нет. Она тебя пока не признала.
Вздохнул.
— А как она должна…
Договорить не успел. Ворона взмыла в воздух и через пару секунд опустилась на моё плечо.
— Кар! — проорала эта гадина в самое ухо, а затем клюнула, да так, что на коже выступила кровь.
— Ау, больно! Ты чего дерёшься, зараза?
— Кар! — в очередной раз повторила птица и довольно потёрлась головой о мою щёку.
— Вот теперь можно возвращаться, — послышался удовлетворённый голос Марты.
Михаила с Прохором мы догнали у околицы. Парень молча кивнул и помахав на прощание, потопал вдоль домов. Прохор же выразительно уставился на меня и выдал: