Соседка нагло ухмыльнулась, поправила платье и ткнула в меня пальцем.
— Пришлый буянит. Руки распускает, под подол лезет. Привык, что городские шмары перед ним ноги раздвигают, решил, что и тут также будет.
— Ах ты, бесстыжий, — выдала черноволосая женщина лет тридцати, — Да я с тобой знаешь, что сделаю?
— Что?
Я знал, что ведьмы особо сильны ночью, днём у них тоже получается применять свои способности, но всё же не так хорошо, как в тёмное время суток.
Да и виноватым себя не ощущал.
— Останешься без бубенчиков, — рявкнула третья участница нашего маленького представления.
— Правильно, давайте покажем пришлому, что бывает с теми, кто без разрешения приходит в нашу деревню и пытается устанавливать свои правила.
— Да, точно. Так и есть! — заголосили ведьмы, но нападать не спешили.
Одна «корма» не приняла участие в их болтовне.
— А ну, заткнулись! — рявкнул я, — Не трогал я Авдотью. Сама с кулаками полезла после того, как порчу навести не смогла, ещё и дар свой применила. Обольстить решила, раз другого не вышло.
— Да зачем ты ей сдался? — недовольно рявкнула черноволосая.
— Не я, а дар мой, от бабы Стефы полученный. Злится ваша подруга, что не ей достался, вот и собралась меня извести. Только вот, что я вам скажу, девоньки. На меня, где сядете — там и слезете. Воевать я с вами не хочу, нам ещё жить в одной деревне и услугами друг друга пользоваться, но, если придётся, жалеть никого не стану… — грозно посмотрел на резко замолчавших женщин и добавил: — Слово моё твердо, воля моя крепка. Да будет так.
— Ты что ли приёмыш Стефании? — поинтересовалась одна из ведьм, уже более спокойным тоном с опаской поглядывая на меня.
А-то, я же им чуть ли не войну пообещал, если не отстанут. Да ещё и слово дал, что щадить не стану.
Это понятно, что пока кишка тонка с такими связываться, не раскрыл свою суть, не подобрал к ней ключик, а вот потом, когда заматерею, смогу так ответкой шарахнуть, мало не покажется.
— Вообще-то, я человек мирный, поэтому предлагаю дружить, так всем выгоднее будет, — первым протянул руку дружбы.
— Вот ещё, — фыркнула Авдотья.
— Я, пожалуй, соглашусь, — поддержала меня «корма», — С Кромешником лучше не враждовать.
— Ой, да какой он Кромешник, — усмехнулась Авдотья, — без году неделя. Прищучить его сейчас и все дела.
— А силу ты его себе заберёшь? — поинтересовалась черноволосая.
— Ну-уу, почему бы и нет.
Ведьмы недобро посмотрели на свою товарку.
— Ишь, губу раскатала. Не жирно будет?
— Да, — подхватила вторая, — Я тоже не отказалась бы от такой силы. Да и других желающих полно.
— Может хватит делить шкуру не убитого медведя. Помирать я не собираюсь, поэтому решать вам: будем дружить или враждовать?
— Девочки, я бы на вашем месте хорошо подумала, — предупредила подруг «корма», — Этот парень ещё до принятия дара прошёлся по кромке и остался жив. Уж не знаю, как у него это получилось. Да и с Варварой встретился.
Вот тут ведьмы реально задумались, вытаращив на меня лаза, в которых испуг перемешался с неприкрытым интересом.
— Да брешут всё, — вклинилась в разговор Авдотья, — Слухи. Неужели думаете, что без ведьмачьей сути ему удалось шагнуть на Кромку? Смешно, а уж выжить после встречи с Варварой…
— Простите, перебил некультурно, — А кто такая Варвара?
— Дочь Хозяйки Медной Горы, — с превосходством произнесла соседка, — Кто с ней встретится, да в глаза посмотрит, больше никогда не заговорит, а всё потому, что в статую каменную обратится.
— Хе-х, что-то ты, Авдотья, путаешь дочку Хозяйки Медной Горы с Медузой Горгоной, а Варвара девочка хорошая, пусть и не очень вежливая в силу своего возраста, но вполне себе адекватная…
Говорить: «в отличие от тебя», — не пришлось, соседка поняла без слов и недовольно поджала губы.
— И косички у неё забавные, ленточки в волосах красивые… — добавил чуть усмехнувшись, чтобы точно убедить неверующих ведьм в моей встрече со странной девочкой.
— Нейтралитет, — подумав, произнесла черноволосая.
— Нейтралитет, — согласилась с ней вторая ведьма.
Пусть и не дружба, но всё лучше, чем вражда.
— Пф-ф, ну и катитесь, — фыркнула Авдотья, развернулась и шагнула за калитку, быстро пошагав в сторону своего дома.
Посмотрел ей вслед и отчетливо понял: не остановится, так и будет пытаться сжить меня со свету.
Упертая. Придется перевоспитывать, а если не получится — убить.
Мотнул головой.
Откуда такие кровожадные мысли?
Я не убийца и никогда им не буду, но что-то глубоко в душе зашевелилось тяжелым комом и словно ухнуло: — Если придётся — станешь.
— Ладно, всё это не важно, — произнес, возвращаясь в реальность.
— А что важно? — подбоченилась черноволосая и посмотрела на меня с любопытством.
— Важно? Важно, то… А есть ли у кого-то из вас черная курица?
— Что?
— Тебе зачем?
— Надо! Так есть или нет?
— Ну, есть, — уставилась на меня «корма» немигающим взглядом.
— Продашь?
— Почему не продать — продам.
— Сколько?
— Бесплатно, — сразу же сориентировалась ведьма.
— Так уж и бесплатно? — прищурился я, не веря на слово ушлой тётке.
С ними тут, вообще, надо ухо востро держать, а то быстро в кабалу попадёшь, так и будут ездить, не давая роздыху.
— Так что хочешь за услугу?
— Травки мне надо для приготовления обряда, но здесь она не растёт, только на Кромке. Вот когда туда отправишься, нарви мне её, а я тебе трёх черных куриц за это выдам.
— Эм-м, а зачем мне три?
— Не знаю, на суп пустишь.
Травки, значит, нарвать. Угу, разбежалась. Травка эта поди растет в самой непроходимой части Кромки и оберегает её какое-нибудь заморское чудовище.
А что, вполне может быть?
— Всего лишь орлиника набрать. Жалко, что ли? Когда Стефа была, всегда приносила.
— Да и меня камнями-плакальщиками снабжала, — поддакнула черноволосая и посмотрела так, словно я ей что-то должен.
— А мне воды из озера Ильмень приносила.
— Ильмень? — выгнул брови.
— Той её части, которая на Кромке осталась.
— Мы не торопим, но, если получится, уважь старых женщин, мы в долгу не останемся.
— Да какие же вы старые, как раз в самом соку… Кхм-м, — кашлянул в кулак, понимая, что сморозил что-то не то, но ведьмы не обиделись, лишь рассмеялись.
— Ну, так что, выполнишь нашу просьбу?
— Я подумаю.
Соглашаться просто так не собирался. Хрен знает, может там надо по подземельям лазить, чтобы камешки нужные заполучить или сразиться с Волхом или Волховцом — чудовищем, живущим на дне озера.
Помнится, в детстве мама рассказывала об этом сказки. Половина стерлась из памяти, но кое-что всё же осталось.
— Ты подумай-подумай, а курицу я тебе и так дам, — пошла на уступки «корма».
— Так — не нужно, я заплачу.
Вообще, надо бы узнать их имена, а-то как-то неудобно получается.
В итоге, с ведьмами познакомился по-настоящему. Черноволосой оказалась Василина, та — у которой хранился запасной ключ от дома бабы Стефы. Второй — русоволосой, но при этом темноглазой бестией лет двадцати пяти на вид была Пелагея, а вот «корма» имела самое обычное имя — Алёна.
Я даже узнал направление их дара. Василина являлась ведуньей, проще сказать — знахаркой, Пелагея — обавницей, той кто изготовляет черты и резы, а Алёна — ворожеей, проводящей различные обряды.
Я уже знал, что к одной из них придётся обратиться в ближайшем будущем.
Ведьмы мне помогли, за что я был очень им благодарен. Особенно за информацию. Ничего особенно они не сказали, но всё равно оказались очень полезны.
Магазин, где можно было купить шмотки, в Тумановке всё же нашёлся. Располагался он на самой окраине деревни и был открыт два часа в день. Самое интересное, что заведовала им Василина, поэтому сначала мы отправились именно туда. Выбор оказался небольшой, но по крайней мере, трусов я себе купил, пусть и семейных, других не было. Обзавелся парой штанов, даже джинсы нашлись, прикупил пять футболок, пару рубашек, носков несколько пар, а вот обуви не нашлось, а жаль.
Мои кроссы не вечные, надо потом будет в районный центр съездить, что-нибудь прикупить, заодно на почту зайти, получить посылку от Анны, но это не скоро, примерно через неделю.