Пока размышлял, неуклюжие ноги пронесли вдоль Ограды на сотню метров, и радуга-арка открылась во всем великолепии. По обе стороны застыли корявые серые статуи, спектр переливается, как ему и положено, но пространство дуги заполнено равнодушным туманом. Серым как сама стена. Людей поблизости не видно, даже наглых «москитов», а сомнительные монументы при этой красоте смотрятся дважды нелепо. Зачем они здесь и кого изображают?! Еще мельтешит в голове мыслишка, порожденная самой радугой – что-то важное, но никак не поймаешь тяжелыми «медляцкими» мозгами! Может, ближе подойти?
Через пару шагов он понял, что неторопливый мозг в этом мире – еще не самое страшное. Гораздо лучше, чем медленные ноги!
Обе серых статуи ожили, вдруг, и неспешно двинулись в его сторону.
***
Расхожее выражение – «никогда еще так не бегал» – но прочувствовать вышло только сейчас. В самом деле, так позорно бегать еще не приходилось! В кошмарах разве что, когда топчешься на месте, а чудище дышит в затылок!
Хорошо, что «статуи» оказались тоже не фанатами спорта – остановились очень быстро, обвисли длинными руками до самой земли, склонили… нет, голов у них вообще не имеется. Как и видимых органов чувств. Охранникам лишнее ни к чему, всё правильно!
Обратно к бараку доплелся без приключений, хоть и не скоро. Тело от перегрузок сделалось ватно-бессильным, ноги теперь приходилось чуть ли не руками переставлять. До входа еще целая вечность, потому присел у стены. Закроешь глаза – моментально полезут всё те же видения, с кровью и смертью, да и на лишний пинок по ребрам нарваться легко. Сила нужна, а ее всё нет! Тепло уходит моментально, одежда совсем не греет, а еще…
Вздрогнул, почуяв чужой взгляд – натурально, кожей. Открыл глаза и уперся в глаза чужие. В кошачьи, нереально-фиолетовые. Зверюга тоже замерз, нуждается в сухости, пище и в ком-то, не планирующем ободрать его на шашлык.
- Ну, привет, - сказал Ант без особой радости. – А у меня ведь жрачки так и не появилось, брат. Надо тебе к местным крутым идти, у них всё имеется.
Кот в этот раз оказался немногословен – скользнул вплотную, и пушистая морда оказалась у человека перед носом, а холодная лапа легла вдруг на лоб.
- Э, ты чего?!
Дальше возмутиться не успел – всё тело скрутило судорогой.
***
Разряды молний повсюду, белизна, пронизанная болью и живым огнем. Циклопические города сияют мириадами огней, горные пики вонзаются в небо, океанские волны накатывают лазурью на песок островов. Он видит всё и сразу. Растворен в жарком воздухе и в каждой капле воды. Всемогущ и беспомощен. Он – крохотный муравей на травинке, он – чудовищный кит в глубинах, он – орел, зависший над вершинами мира. Он – человек… миллионы людей, люто борющихся за жизнь. Голые, в набедренных повязках, в кольчугах и латах, с шестами, мечами, копьями, топорами, верхом и пешие, на палубах кораблей и на крышах небоскребов. Война всех со всеми, без финала и победителей, вечно…
***
Отпустило резко, будто и не было ничего. Вместо боли – огонь по телу и неописуемый, дикий экстаз. Вскочить, заорать, сплясать прямо здесь, в грязи!
Сдержался – корявое тело лишь чуть приподнялось, а мышечный «огонь» превратился в привычную ломоту. Или – в непривычную? Да, пожалуй, сейчас всё иначе, будто у спортсмена после хорошего тренинга. Ант с физкультурой не дружил, но пару детских лет отдал секции большого тенниса – по настоянию отца. Нового Андре Агасси из чада не получилось, зато… кстати, откуда он помнит это имя?! Это и еще тысячи, сотни тысяч других, будто рухнула, наконец, стена, отделявшая от воспоминаний!
«Здравствуй, отважный новичок! Позволь сопровождать тебя по дороге подвигов и свершений!».
Женский голос прозвучал, будто гром с неба. Очень приятный и чарующий гром – тут же захотелось принять позу, соответствующую «отважному новичку», а не личинке, извалянной в грязи! Открыл глаза, но увидел лишь того же кота-наглеца.