Затем неуловимым движением перевел ствол на Андреа.
— А ты… Я еще надеюсь поразвлечься с тобой. Самую малость. — Римус на мгновение замер. Скосил глаза. — Пушка. Не знаю, где ты ее прячешь. Но брось ее.
Андреа подчинилась. У нее не было выбора. Она чувствовала, что Римус не собирается убивать их прямо сейчас, а это означало: у них все еще есть шанс, пусть и ничтожный, на спасение. Конечно, О'Ши казался не намного сильнее, чем она сама, но все же их было двое против одного. И они, несомненно, смогут перехитрить гавайца. Еще в школе ей как-то пришлось защищать девочку от двух хулиганов. Оба были выше и намного здоровее, чем она, но Андреа их одолела, применив хитрость. Тогда она избежала драки, просто швырнув им в глаза по пригоршне песка. Конечно, Римуса песок не заставит расплакаться, а только еще больше разъярит. Не говоря о том, что ближайший песок находится в нескольких сотнях футов под килем «Титана».
Андреа повернулась спиной к Римусу, чтобы он мог следить за ее движениями, осторожно вытащила «глок» и бросила на пол.
— Подтолкни его ко мне, — приказал гаваец.
Она снова подчинилась.
Держа пленников на прицеле, Римус обошел U-образный стол, на котором дымились расстрелянные ноутбуки, подобрал с пола оба автоматических пистолета и вернулся к двери. Улыбнувшись на прощание дьявольской улыбкой, запер за собой дверь и удалился, насвистывая веселый гавайский мотивчик.
49
На борту «Титана»
Пролетев десяток футов, Аттикус приземлился среди осколков стекла. Он охнул, когда ударился о платформу и десятки осколков вонзились в правую руку, туловище и бедро. Раны неистово жгли, но Аттикусу удалось обойтись минимальными потерями. Он не потерял сознания и сохранил почти весь арсенал, за исключением «магнума», который выскользнул и улетел на нижнюю палубу. Перекатившись на спину, Аттикус выпустил очередь из «хеклера» в сторону разбитого окна. Стрелял он вслепую, но раздавшийся крик боли подтвердил, что пули попали в цель.
Прижавшись к боковой стенке полутораметровой высоты, Аттикус выпустил вторую очередь. Он не знал, что за каюта находится под ним. Ясно было одно: нужно немедленно убираться с крыши, где он как на ладони. Аттикус осторожно пополз по разбитому стеклу. При каждом движении осколки ранили спину и впивались в босые ноги, но он упрямо продвигался вперед, держа на прицеле окно, из которого выпрыгнул.
Заметив в окне движущуюся тень, Аттикус моментально отозвался короткой очередью. На этот раз он не услышал криков, лишь глухой удар упавшего на пол тела. Аттикус рассудил, что у оставшихся в живых хватит соображения больше не высовываться, и с удвоенной скоростью пополз к краю платформы. Добравшись до него, он осторожно посмотрел вниз. Следующая платформа находилась двумя этажами ниже. Но не высота занимала сейчас Аттикуса. Внизу он увидел вход в рулевую рубку.
Дверь рубки открылась, и из нее вышел вооруженный человек. Еще один «Цербер». Этот казался даже поздоровее, чем трое его покойных ныне коллег. Он был вооружен автоматом Калашникова — достаточно стандартное оружие, унесшее по всему миру больше жизней, чем любое другое. Свободной рукой Аттикус подгреб груду осколков к краю. Затем смахнул их вниз. Смертоносный дождь из стекла обрушился на ничего не подозревавшего охранника.
Аттикус на всякий случай не стал смотреть на результат своих действий — вдруг «Церберу» повезет и он удачно выстрелит. Но раздавшиеся вопли свидетельствовали, что хотя бы один осколок попал в цель. Аттикус осторожно посмотрел вниз и увидел охранника, неподвижно лежащего на спине. Из его лица торчал осколок длиною в шесть дюймов. Аттикусу стало немного не по себе: глаза мертвеца уставились прямо на него.
Повесив «хеклер» на шею, Аттикус перебросил тело через край платформы, обрушив вниз новую порцию битого стекла, и повис на руках. Раненая рука громко запротестовала, но ему все же удалось удержаться. В двух футах под подошвами ног торчала труба, выкрашенная, как и весь корпус «Титана», в белый цвет. Вытянув руки как можно дальше, Аттикус отцепился от платформы. Он ударился ногами о трубу, тем самым замедлив падение, но не смог удержаться и соскользнул вниз. Пролетая мимо, он успел ухватиться за трубу руками, но нагрузка, пришедшаяся на израненную руку, оказалась чрезмерной. Пальцы соскользнули с гладкой поверхности, и Аттикус полетел вниз. К счастью, до палубы было уже недалеко.
Перед самым приземлением он изогнулся в воздухе так, чтобы упасть на левый, неповрежденный бок и обезопасить правую руку, утыканную осколками стекла. Приземлился Аттикус на что-то мягкое.