Как и в далекой юности, Кропоткин выполнял в Дмитрове простейшие метеорологические измерения — просто так, для души. В «Записной книжке кооператора на 1919 год» им записаны ежедневные данные о температуре воздуха, облачности, направлении ветра, ходе таяния снежного покрова. Об этом возвращении к географии в последние годы жизни знаменитого анархиста написал в своей статье «К юбилею П. А. Кропоткина как ученого» в «Русских ведомостях» профессор Московского университета Д. Н. Анучин. В 1917 году Петру Алексеевичу исполнилось 75 лет. Анучин писал, что Кропоткин «не утратил интереса к наукам о Земле, его продолжают занимать те научные вопросы, над которыми он думал все свои юные годы». Это вообще была первая статья, рассматривавшая естественно-научный аспект деятельности Петра Алексеевича. Но вскоре появилась и вторая, в журнале «Природа». Ее автором был известный геолог Владимир Афанасьевич Обручев. Через 30 лет после Кропоткина он исследовал Олёкминско-Витимскую горную страну и назвал именем первопроходца горный хребет в районе Ленских золотых приисков. В. А. Обручев выразил сожаление, что талантливый естествоиспытатель отвлекся на политическую деятельность и наука потеряла в результате крупнейшего ученого. Эту точку зрения разделяли и разделяют многие. Может быть, это и так — если бы состоялась задуманная в 1871 году полярная экспедиция, Кропоткин не пришел бы к «чайковцам» и судьба его сложилась бы по-иному. Но тогда это был бы другой Кропоткин…
В феврале 1919 года в письме Александру Атабекяну в Ковров Петр Алексеевич писал о жизни в Дмитрове: «Мы живем понемногу. Здоровы. Воздух здесь чудный зимой. Небо подчас чисто итальянское. В безветренные морозные дни — просто восхитительные прогулки, особенно с тех пор, как ношу валенки, в которых нога не скользит. Каждый день выходим часа на полтора. День теплый. Работаю недурно — два с половиной часа утром и столько же после обеда. Больше не могу…» Два с половиной года прожил Кропоткин в Дмитрове. Мало кто из его жителей, занятых повседневными заботами, представлял себе, что приветливый белобородый старик, встречающийся им на улице и в музее Дмитровского края, — знаменитый во всем мире теоретик анархизма, сокрушитель государственных устоев.
Участвуя в местной общественной жизни Дмитрова, он выступает на уездных съездах кооператоров и учителей. В выступлении на «съезде учащих» (так он официально назывался) в сентябре 1920 года, как и в предыдущем, в августе 1918-го, значительное место отведено вообще образовательному значению музеев. Еще в письме сибирским кооператорам в июне 1918 года он вспоминал, как много ему, начинающему естествоиспытателю, дал небольшой музей при Сибирском отделе Русского географического общества: «Учиться геологии и физгеографии во всем Иркутске не было никаких руководств, и я нашел случайно попавшее в Сибирь… наставление по геологии и минералогии „Путешественникам пешком“, изданное английским географическим обществом, и в нем были поразительно умные наставления о геологической разведке гениального Дарвина».
Российские географы предпринимают попытки вовлечь его в научную жизнь. В апреле 1920 года Петр Алексеевич получает от профессора Московского университета М. С. Боднарского приглашение вступить в число преподавателей на кафедре географии, «предоставив право читать любой курс из географии, какой Вам будет угодно избрать». 26 апреля отправлен ответ: «К сожалению, должен сказать, что мое здоровье — особенно после пережитых двух зим — не позволяет регулярного труда, требуемого профессурой». Приглашение подтвердил академик Д. Н. Анучин, но и ему 25 мая был направлен отказ: «Конечно, с радостью, хотя бы один год прочел курс физической географии. Но, увы, ни годы, ни состояние здоровья не позволили бы этого!»
Из Петрограда приходит письмо директора только что организованного большого и уникального по своему содержанию Центрального географического музея В. П. Семенова-Тян-Шанского, сына «патриарха российской географии» Петра Петровича Семенова, под руководством которого Кропоткин работал в Географическом обществе полвека назад. Вениамин Петрович напомнил, что в раннем детстве, когда Петр Алексеевич был частым гостем в их семье, он много с ним общался. Теперь он сообщил, что музейный совет постановил присвоить Кропоткину звание почетного сотрудника музея. В ответ вместе с благодарностью из Дмитрова от старейшего члена Русского географического общества пришла поддержка «смелой мысли музея» и пожелание успеха: «Он будет приучать нас смотреть на Земной шар как на живое целое».