Зачерпнул немного жидкости и оправил в рот, почувствовав приятный вкус чёрного перца на языке.
– И у кого это получилось?.. – посмотрел прямо на неё, не разрывая зрительного контакта.
Судя по новому возмущённому взгляду, она вспомнила со всеми душераздирающими подробностями тот вечер и непокорное царапающееся животное, которое после часа мучений всё же сдалось на волю победителя. Сколько тогда было пролито слёз и мольбы, а помогла только грубая сила. И он, благодаря этому, остался жив.
– Здесь люди, – храбро посмотрела в зал, указывая взглядом на пространство вокруг себя.
– Когда меня это останавливало? – приподнял бровь.
С минуту она помедлила, пытаясь вспомнить. Не вспомнила.
– Ненавижу тебя! – выпалила в сердцах.
Пусть так. Но она схватила ложку и начала медленно есть, не спуская с меня холодных голубых глаз. И судя по всему, сейчас в её представлениях я жарился на огромной адской сковородке, а она с упоением подбрасывала в костёр сухие ветки, исполняя зажигательный ритуальный танец.
Что ж, ужин прошёл довольно сносно.
Она поела и жива.
Минус один день.
Дома Есения молча отправилась прямиком к себе, и больше не выходила.
Я дочитал конспект до конца и с чувством выполненного долга отключился.
Среда. День 2.
Егор.
Громко хлопнула входная дверь, без предварительного предупреждения вырвав меня из мира грёз. От неожиданности я резко сел на диване, мгновенно отреагировав на посторонний шум. Приоткрыл глаза и посмотрел на время.
5:50.
Что за чёрт?.. Сонно осмотрел пустую комнату. В мозгу что-то щёлкнуло, ненадолго возвращая меня в реальный мир и восстанавливая события последних дней. Всплывшая маячком фраза Максима из нашего разговора подсказала причину этих странных утренних звуков – пробежка…
Выдохнув, повалился на спину, стараясь окончательно не разбудить организм. Удалось снова заснуть, но ненадолго.
Скрежет ключа, глухой хлопок, неимоверно долгая возня в прихожей… слишком громкий для ушей гул воды в ванной спокойно посоперничал бы с Ниагарским водопадом – 7:12.
Чёрт! Вот теперь сон как рукой сняло после всей этой разномастной какофонии, так не свойственной моему классическому тихому утру у себя. А дирижёр всего этого лютого произведения всё никак не может угомониться!
И что ей только вздумалось бегать в такую рань?!
Немножко повалялся, дождавшись, пока эта доморощенная спортсменка не отправится к себе, и встал. Совсем не хотелось встречаться с Есенией сейчас и начинать день со скандала, который она без сомнения может устроить прямо здесь. Даже специальный повод искать не придётся – это я про своё присутствие, если что.
Не переставая думать о её нелёгкой судьбе, убрал диван и поплёлся на кухню за ударной дозой кофеина. Настроение ушло в глубокий минус. То ли мысли сказались, то ли – резко прерванный сон. Но одно очевидно – сегодня я буду очень злым, не выспавшимся тренером. Кому-то явно не повезёт… А всё благодаря несносной Крошке! Поведение девушки было вполне понятным, и поэтому давить с нотациями не хотелось, но и спокойно смотреть на безрассудные выкрутасы тоже не получалось. Откровенный вред, наносимый себе такой жизнью, мог в ближайшем будущем перекинуться и на всё ближайшее окружение. Надо уже начинать что-то с этим делать.
Мой дядя открыл спортивный клуб «Мастер’Е» лет шесть назад, вложив в него всю душу и практически все имеющиеся на тот момент свои деньги. Поначалу место не приносило особой прибыли, но в какой-то момент вдруг стало модным заботиться о своём теле. Тогда-то дела и пошли в гору. Я был рядом с самого начала, и поэтому, когда родственник отправился покорять столицу, он оставил меня с Максом за главных. Хоть мы всячески пытались тогда его переубедить и найти взрослого разумного управленца, но как позже оказалось только мы и знали всю подноготную этого места, все мельчайшие детали, о которых никогда нельзя забывать.
Что сказать? Мы умудрились не только не угробить клуб, а даже превратить его в довольно известное место в нашем городке. Ежемесячные отчёты исправно посылались дяде, и он периодически давал нам «столичные» советы по раскрутке. Официально – дядя был главным, а мы на подхвате. Фактически же этими самыми главными были мы.