– Всё. Пошёл, – выдохнул я и взялся за ручку.
– Ни пуха!
– Давай!
Я легонько приоткрыл дверь, заглянув в кабинет.
Татьяна стояла у окна и разговаривала по телефону, задумчиво выводя узоры на чуть запотевшем стекле.
– Мы так сильно до вчерашнего не ругались… Ему же было достаточно сказать «Извини», и всё сразу бы стало на свои места… Но нет… Он же всегда прав! И сейчас непонятно что происходит! И я даже не могу представить, как теперь себя вести… Совсем не хочется возвращаться и говорить после всего этого.
Она повернула голову и увидела меня.
– У меня тут опаздун нарисовался. Перезвоню позже.
А дальше всё пошло, как при самом обычном зачёте у самого обычного преподавателя. Я даже немного расстроился. Где делась та милая особа, предлагавшая мне возить вымышленную бабушку в поликлинику за зачёт? Татьяна была серьёзная и даже слегка отрешённая. Вся в своих мыслях. И мне в этих мыслях места не было – слишком очевидный факт.
Зачёт я благополучно сдал и ушёл, как и остальные двадцать человек из моей группы. И с чего я только решил, что особенный?!
Это открытие спустило меня на землю, заставив с другой стороны посмотреть на наши «отношения», где сейчас я не нашёл абсолютно никаких намёков ни на флирт, ни на нечто большее, выходящее за рамки деловых отношений. Она просто была любезна. А то, что я это неверно расценил… Так это не её ошибка, а моя.
Досадно.
Теперь поеду в зал, а потом отправлюсь на решение второй проблемы – обиженная Есения та ещё заноза в известном месте.
Девушка что-то делала на кухне, нещадно орудуя внушительным ножом. Не спит – и то хорошо. Хотя пока не понятно, что хуже. Она обернулась, смерила меня равнодушным взглядом и, отвернувшись, молча продолжила своё занятие. Я подошёл ближе и демонстративно поставил забитый под завязку пакет на стол.
Ноль реакции.
Сел на стул, громко его отодвинув, – даже не посмотрела.
Ладно, пойдем другим путём.
– Предлагаю перемирие. Возможно, вчера был слегка не прав.
Фраза достигла цели за несколько секунд. Короткая внутренняя борьба и результат налицо.
– Возможно? – воскликнув, она резко обернулась. – То есть ты всё-таки сомневаешься?
Прищуренные глаза смотрели на меня в упор, а нож практически вонзился в деревянную доску вместе с последним словом. Я даже заметил, как сильно побелели её костяшки на пальцах.
Опасная.
– Енот, сбавь обороты! Я тебе вкусняшек принёс…
Крошка замолчала, не ожидая такого резкого перехода в мирное русло, и я решил быстро добить, пока она не пришла в себя и не вернулась к заранее обдуманной речи. Встал, протянул ей мизинец, как в детстве, и преданно глядя в глаза, снова повторил вопрос.
– Мир?
Она секунду колебалась, с явным сомнением созерцая мою руку, но, всё же, свой мизинец протянула в ответ, хоть и без явного энтузиазма. Именно сейчас я полностью осознал, что вчера задел её чувства довольно сильно. Защитная реакция в виде неприступности и равнодушия была тут как тут, но позиции свои ослабевала.
– Зачёт сдал? – проговорила тоном родителя, у которого сын настоящий балбес.
– Да. Будем отмечать.
После этого она посмотрела на пакет.
– Только дома. А если ты надумаешь меня куда-нибудь тащить, то мы сто процентов подерёмся. И я не…
Заманчивое предложение борьбы с противником, который явно слабее, ну да ладно.
– Дома, так дома, – быстро согласился я и пошёл в ванную.
Выходить на улицу и вправду не хотелось, да и я порядком подустал за эти деньки неожиданно свалившегося на мою голову опекунства. Пока ещё чётко не осознавал, но что-то точно происходило, меняя мой уравновешенный мир. Я всё чаще думал о ней.
Любимое красное вино и конфеты подкупили Есению ещё в самом начале вечера. Она наконец-то искренне улыбнулась за всё это долгое время.