Нет никаких НАС.
Нет, не было и не будет!
Что ж… По крайней мере, в одном ты была абсолютно права…
Никогда не люби – это больно.
Да и привязываться к людям тоже не стоит – вряд ли найдётся тот, кто по-настоящему оценит твой душевный порыв, не превратив после в самую настоящую жертву.
А ведь я уже успел пересмотреть свою прежнюю жизнь и осознанно начал всё менять. Но, как сейчас оказалось, напрасно.
Халиновский отзвонился через пару часов.
– Она дома, – проговорил он и затянулся.
– Хорошо.
– У Ромео сломан нос, – ухмыльнулся он. – И трещина в ребре.
– Отлично… – я не стал спрашивать откуда Антон про это знает. Совсем не хотелось слушать об этом человеке. Хал всё прекрасно понял и не стал рассказывать.
Около двенадцати ночи Есения в своём коротком сообщении написала одно единственное слово «Прости», ответа на которое так и не дождалась. И вряд ли когда-нибудь дождётся. Я долго думал, вспоминал и анализировал. Пришёл к простому выводу, который лежал прямо на поверхности – всю романтическую чушь, связанную с ней, надумал себе сам, а она лишь подыграла, поддаваясь сиюминутному порыву. Игорь вернулся… И как Максим не будет против, это не его жизнь, а Есения всё уже решила сама, судя по последнему нашему «разговору».
Так тому и быть.
Постарался максимально дистанцироваться, благо, это оказалось совсем не трудно. Друг ничего от меня не узнал, и так как никаких разборок не последовало, Крош… Есения тоже ничего ему не рассказала.
Бывало, я зависал… Долго бродил по набережной, вспоминая спонтанно предложенную прогулку. Её дыхание… Её глаза… Её постоянное сопротивление…
А ведь и профессор оказался прав! Болело просто нестерпимо!
Но со временем боль немного притупилась. В течение месяца мы так ни разу и не пересеклись. Но один телефонный разговор всё же состоялся.
– Ты ведёшь себя, как ребёнок! – выпалила она прямо в трубку, как только я ответил на звонок. – Белов, хватит уже! Давай нормально поговорим…
– Звонишь, чтобы читать мне нотации? – отвечать на наезды не было никакого желания, да и настроение не располагало к дружеской беседе.
– Игорь просто хотел мне всё объяснить… – начала она.
– Не интересно.
– Егор! – было отчётливо слышно, как её переполняет возмущение.
Она вдруг резко замолчала, а потом произнесла совсем изменившимся голосом. Наверняка обиделась.
– Хорошо… Ты же будешь свидетелем у Макса – надо обсудить пару вопросов, – по-деловому произнесла Есения и полностью сосредоточилась на организационных моментах. Больше к теме Игоря не вернулась. Вот и славно.
Есения
Поведение Егора после «похищения» стало для меня слишком неожиданным. Я совсем не поняла его поступка. И, если честно, очень удивилась, когда после разговора, организованного бывшим женихом, я действительно обнаружила у ворот Хала, а не Егора – думала, что его брошенная реплика лишь бравада, и он меня всё равно дождётся. Как же сильно я ошиблась… И хмурое выражение лица Халиновского это тысячу раз подтвердило.
Он молча мне кивнул, завёл двигатель, и мы тронулись с места. В салоне повисла жуткая тишина, нарушаемая лишь звуками работающего автомобиля. Стало совсем нестерпимо, да и вопросов к этому моменту накопилось слишком много.
– Как вы меня нашли? – спросила я, продолжая смотреть вперёд на заснеженную дорогу.
– Глеб здесь живёт… Вика увидела тебя, выходящую из машины вместе с Игорем. Сначала подумала, что обозналась. Потом прошла по улице и, заметив оставшуюся снаружи охрану, заволновалась и сообщила ему. Он перезвонил мне, – Антон сухо перечислял факты, не вдаваясь в подробности.
– С какой стати они полезли не в своё дело? – не поняла я.
Хал покосился на меня, недолго помолчал, а потом вдруг взорвался.
– С такой стати, что мы все здорово перепугались, когда ты исчезла!!! Подняли на уши всех знакомых! – выкрикнул он, но быстро успокоился, возвращаясь к более-менее нейтральному тону. – А тебе, судя по всему, абсолютно всё равно на то, что за тебя родные и близкие люди очень сильно переживают. Не ожидал… Вот правда! Удивила так удивила!!!