Тем не менее, мне нельзя выпускать из виду ни её, ни Страйка. Ещё одно неприятное обстоятельство заключается в том, что Лэсли по-прежнему сопротивляется неизбежному… хотя давно понимает, что принадлежит мне.
Я скольжу рукой по её шее и зарываюсь пальцами в волосы… нежно, но недвусмысленно. Она моя. Лэсли должна это признать.
Какое-то время мы просто лежим… тело к телу.
Внезапно я вспоминаю про макароны на плите и встаю, чтобы проверить их. На самом деле, после секса я обычно голоден. К сожалению, макароны уже превратились в клейкую массу. Я выключаю плиту и заливаю кастрюлю водой.
Голодный, но в целом довольный, я возвращаюсь в спальню. Лэсли укрылась простыней и закрыла глаза. Я ныряю к ней под простыню и зарываюсь лицом ей в шею. Лэсли вздыхает, и я понимаю, что она спит.
— Ты всегда была моей. Скоро ты это осознаешь, — шепчу я ей на ухо, тоже закрываю глаза и меньше чем через пять минут засыпаю.
Я просыпаюсь оттого, что мой член болезненно напряжён. Испытывая неудобство, я вздыхаю. Пройдёт какое-то время, прежде чем я смогу целую ночь проспать рядом с Лэсли, не просыпаясь от желания к ней. Она всё ещё лежит на моей руке, касаясь ягодицами члена. Неудивительно, что я снова твёрд.
Я осторожно сдвигаю её каштановые волосы в сторону и целую шею, слегка прикусывая место между шеей и плечом. Лэсли так хорошо пахнет… женщиной и сексом. Я не могу вдоволь надышаться её запахом.
Тихо вздохнув, Лэсли просыпается и требовательно прижимается к члену. Я мурлычу, воспринимая её реакцию, как знак согласия. Но на этот раз я хочу по-другому. Я хочу наслаждаться близостью с ней и ею самой.
Я мягко поворачиваю Лэсли на спину и нависаю над ней. Лэсли охотно разводит бёдра, вызывая во мне чувство глубокого удовлетворения.
Она неуверенно смотрит на меня.
— Кроу?
Я опускаю голову и целую её, исследуя языком её рот. Лэсли прижимается ко мне и отвечает на мой поцелуй.
— Люби меня… — просит она, и я не могу отделаться от мысли, что под этими словами она подразумевает большее, чем просто взять её.
Я в плену её взгляда, её запаха, её самой. Хаос чувств, который Лэсли вызывает во мне, настолько сбивает с толку, что я не могу говорить. То, что я чувствую к ней — это нечто большее, чем любовь, и я не знаю, как ей это объяснить. Вместо этого я подвожу член к её киске и скольжу внутрь… однако в этот раз не быстро, а медленно и наслаждаясь каждым мгновением. Её лоно настолько влажное, что она легко принимает меня.
Лэсли запрокидывает голову и требовательно выгибает бёдра навстречу.
— Люби меня, Кроу… — шепчет она снова и снова, пока я трахаю её в мучительно медленном для нас обоих ритме.
— Ты принадлежишь мне, Лэсли… скажи это, — прошу я её.
Вместо ответа она обхватывает ногами мои бёдра, делая меня почти безумным.
Я сосу и облизываю поочерёдно её твёрдые соски. Мой член внутри готов излиться, эрекция уже становится болезненной. Я высоко поднимаю бёдра Лэсли, прижимая ее колени к груди. Мне нередко случалось удовлетворять своих партнёрш в этом положении… и в голову приходит нелепая мысль, что, если я доведу Лэсли до оргазма таким образом, может быть, она даст мне, наконец, что я хочу.
— Ах… Кроу… — выдыхает она, когда мой член попадает в точку, которая особенно возбуждает её. Я усмехаюсь про себя. Всё-таки было в программе «ИНБРИД» что-то хорошее. Накопленный мною опыт теперь пригодился с Лэсли.
— Чего ты хочешь, Лэсли? — цежу я, трахая её всё быстрее и сильнее.
— Кончить… пожалуйста, — задыхается она. Её щеки красные, губы блестят, глаза полузакрыты — удовольствие, которое я, очевидно, ей доставляю, даёт мне ощущение господства над ней.
— Кончай! — говорю я, не в силах удержаться от приказного тона. Чем больше удовольствия мне доставляет Лэсли и чем сильнее вскипают мои чувства к ней, тем доминантнее я становлюсь. Это и есть любовь? Думаю, да… но понимает ли это Лэсли?
Она кончает с единственным отчаянным всхлипом, и я прижимаю её руки над головой к кровати, пока волны оргазма сотрясают её тело. Её горячее влагалище настолько плотно обхватывает член, что я просто взрываюсь и с низким рыком выстреливаю спермой глубоко внутрь.
— Да… вот так, — выдавливаю я, оставаясь в ней и отдаваясь переполняющему меня чувству, что Лэсли полностью моя.
Глава 3
ЛЭСЛИ
На утро я чувствую себя разбитой… воспалённой и невыспавшейся… но всё же приятно расслабленной. Кроу уже встал, как я понимаю, взглянув на пустую половину кровати. Хотя смятая простыня говорит о том, что он спал рядом со мной, а жжение между ног подтверждает, что прошлая ночь мне не приснилась.
Кроу взял меня… дважды… в первый раз жёстко и решительно, во второй — страстно и растягивая удовольствие. Я ещё долго буду краснеть, вспоминая об этом. Кроу заставил меня потерять контроль… даже Карлу это не удавалось… по крайней мере, не настолько!
Я медленно встаю и жду, пока моё давление не придёт в норму. Затем достаю свежие вещи из шкафа — футболку и новые шорты. Разорванные остатки майки и последних старых шорт всё ещё лежат на полу рядом с кроватью, и я избегаю смотреть на них.
Затем я в чём мать родила иду в ванную… на этот раз гораздо более раскрепощённо. После прошлой ночи не осталось почти ничего, что я могла бы утаить от Кроу. За исключением одного…
Я встаю под душ, позволяя воде стекать по моему телу, и снова вспоминаю о руках Кроу, его поцелуях… «Проклятье… Лэсли, соберись!»
Я мою волосы, выключаю воду и выхожу из душевой кабинки.
С ещё влажными волосами, но всё же в шортах и футболке я иду на кухню.
Кроу стоит у барного стола и завтракает. На нём нет униформы, но, как и большинство Бойцов в свободное время, он одет в чёрные рубашку и брюки. Он выглядит расслабленным и остаётся таким же, когда захожу я.
— Доброе утро, — говорит он, подходит ко мне и зарывается носом в мои волосы. — Ты хорошо пахнешь.
— Гелем для душа, — отвечаю я и уступаю желанию прижаться к Кроу.
— Им тоже… но прежде всего ты пахнешь довольной и удовлетворённой женщиной.
Я прокашливаюсь — меня всё ещё смущает, что и Кроу, и любой другой Совершенный Боец, кажется, способны засечь всякое гормональное изменение во мне.
Кроу усмехается, догадываясь о моих мыслях, и выпускает из объятий.
— Я приготовил завтрак.
— Вижу, — отвечаю я, в очередной раз забывая, насколько самодостаточны Кроу и его собратья. Мы учили солдат, что каждый отвечает за себя, учили не заводить дружбы за пределами их подразделений и не ожидать от краткосрочных партнерш ничего, кроме секса.
Я усаживаюсь напротив Кроу за барный стол, и он подаёт мне омлет на уже не очень свежем куске хлеба. Я снова вспоминаю, что мы больше не получим продуктов с Земли.
— Когда я смогу вернуться к работе в институте?
Кроу хмурится.
— Тебе так хочется поскорее вернуться к работе, Лэсли? После прошлой ночи? Дай нам ещё немного времени, чтобы лучше узнать друг друга.
Я вздыхаю про себя и настраиваюсь на дискуссию. Вот ведь дерьмо! Докатились. Мы обсуждаем приоритеты в наших отношениях, прежде чем у нас на самом деле появятся стабильные отношения. «Забудь-ка побыстрее про стабильные отношения…», — увещевает голос разума.
— Мы должны как можно скорее решить вопрос продовольствия. — Я прикусываю губу. — И нам нужны правила, если мы хотим, чтобы то, что между нами, продолжалось, Кроу.
Его яркие голубые глаза вспыхивают. Мои последние слова ему не понравились.