— Вот только не надо. Я конечно купец, но о каких особых выгодах ты говоришь, если там и народу-то нет?
— Но если удастся, то что задумал мой зять, то люди в скором времени появятся. Земли там и впрямь хороши и их много.
— Я тоже так думаю. — Улыбнулся Бэлтон. — Вот тогда-то и можно будет подумать о прибылях. А пока я ссуживаю Андрэ деньгами, причем без каких либо процентов. Хотя у него и своих денег хватает, но слишком много денег не бывает. А ты-то чего взъярился? Тебя-то он не просит об участии в этом предприятии, он просто ставит вас в известность.
— Ты издеваешься. Ты что же думаешь, что кроме денег меня в этом мире ничего не интересует, — завелся Рем. — Он муж моей сестры, отец моего племянника и будет рисковать не только своей головой, но и их тоже. Я слишком хорошо помню, что творилось с Анной до их замужества. Что же с ней станется, если он погибнет. Это еще при условии, что она останется дожидаться положительных перемен в отцовском доме, но я сомневаюсь, что она не последует за мужем. Отец, ты-то вмешаешься наконец!?
— Рем, не надо так кричать. Тебя расстроили слова Эндрю. Понимаю. Но ты сам в этом виноват, потому что всегда в первую голову смотришь на выгоду. Вот и складывается у людей мнение, что деньги для тебя стоят на первом месте. Ведь и Эндрю, ты в первую очередь попрекнул его стремлением получить выгоду.
— Да…
— Рем, раз уж попросил старика вмешаться, то помалкивай.
— Прости отец.
— Все мы знаем, что мнение о тебе как о денежном мешке ошибочно, и ты сам поддерживаешь его среди окружающих. Понятно, что так проще делать дела. Но ты уж успевай перестраиваться, когда говоришь в кругу семьи и друзей. Эндрю, Андрэ, я надеюсь, вы не подумали о моем сыне ничего предосудительного?
— Нет, конечно, — тут же отозвался купец.
— Что вы, мэтр, — поспешил поддержать друга Андрей.
— Вот и ладно. Теперь самое главное. Андрэ, Анна знает о твоем намерении?
— Да, мэтр.
— Ну, мне что, все клещами из тебя тянуть.
— Я имел с ней не простой разговор, — правильно понял тестя Андрей. — Она наотрез отказывается оставаться у вас. Мы ведь собираемся переселяться туда практически всем селом. В Новаке останутся только люди маркграфа, все остальные выказали желание отправиться со мной, даже вдовы погибших. Анна говорит, что не след жене их сюзерена оставаться в безопасности.
— Это только отговорка, — вздохнул старик. — Сдается мне, что главная причина в том, что она столько пережила, пока ты был в степи, что теперь боится с тобой расстаться хоть не на долго. Не нужно краснеть. Моя дочь тебя любит всем сердцем и душой, а потому пойдет за тобой куда угодно. Ты это знаешь, и мы это знаем. Но ты собираешься идти в Кроусмарш. Туда, где уже пятьдесят с лишним лет люди ни как не могут закрепиться, хотя и изгнали орков. Анна пойдет за тобой. Мало того и сына возьмет с собой, потому как она не сможет оставить в безопасности свое дитя, пока дети твоих вассалов подвергаются опасности. И это, мы все знаем. Так вот теперь скажи, стоит ли это твоего решения? Нет ли иного выхода?
— Иначе я поступить не могу.
— Не хочешь объяснить почему?
— Нет, метр. Не сейчас.
— Ты во что-то влез и вам с Анной и Ричардом все одно угрожает опасность? Я правильно понимаю?
— В некотором роде.
— Инквизиция, — при этих словах, Рем не отдавая себе отчета, перекрестился, Эндрю сжал челюсти, катая желваки, а Андрей невесело ухмыльнулся.
— Я не искал неприятностей, но они сами нашли меня.
— Этим ты обезопасишь себя и семью?
— Да, метр.
— Тебе нужна помощь?
— Пока только ваше понимание, ну и разумеется приданое Анны.
— Эти деньги Анны, а значит и твои. Вы получите их по первому требованию. Рем.
— Я все понял, отец.
— Ну вот и решили. Пойдемте обедать. Так как Ричард, не пора ли уже начать топать ножками.
— Он упирается, — улыбнулся Андрей, — предпочитает передвигаться сидя, но делает это весьма сноровисто.
— Это я заметил, но пора уже становиться на ноги.
— Бесполезно, метр. Придет время и сам пойдет.
— Нет, он пойдет еще до того, как вы уедете. Ну что Ричард, покажем им, на что мы способны.
— Гы, — это гы прозвучало как-то очень уж решительно и дед поставил внука на ножки, ободряюще улыбнулся и отпустил. Карапуз какое то время стоял покачиваясь и озираясь в поисках опоры, но не находя ее растерялся. Ближайшей опорой был вставший на колени в отдалении дед, который манил его к себе, но не торопился протянуть к нему уже ставшие привычными руки. Маленький Ричард постоял некоторое время, раскачиваясь из стороны в сторону стараясь удержать равновесие и вдруг осветившись радостной улыбкой весело гыкнул и почему-то избрав своей целью Андрея бодро семеня ножками устремился к отцу, хотя до него было куда дальше. Преодолев три метра, отделявшие его от Андрея и едва не упав, он вцепился в его колени и вновь радостно гыкнул.
— Ну вот, ни какой тебе благодарности, — кряхтя поднялся на ноги метр Вайли. — Шельмец ты эдакий. Это я поверил в то, что ты пойдешь, а не твой папаша, так что же ты к нему-то побежал.
Задорно засмеявшись осмелевший Ричард отпустил колени обнимающего его отца и избавившись от его опеки быстро перебирая ножками, как спринтер рванул к деду. Вцепившись в его колени малец задрал голову и глядя в глаза старика заливисто заверещал, выказывая таким образом, переполнявшие его чувства.
— Ну слава тебе Господи, вспомнил, — по стариковски добро улыбнувшись обрадовался дед.
Вновь вошедшая в кабинет Анна, на этот раз ее привлек радостный гомон, застала душещипательную картину. Четверо взрослых встав квадратом, заигрывая с ее Ричардом, словно дети малые, подманивали его каждый к себе, а малец азартно вереща от переполнявших его чувств быстро перебирая ножками метался от одного к другому, без какой либо системы и порядка, в общем как душа ляжет. При виде начавшего ходить сына, у Анны разлилось по груди тепло и охватила гордость за сына, который наконец решил сделать свои первые шаги, в этом прекрасном и в то же время опасном мире.
— А вот и мама. Анна, а наш сорванец-то, пошел.
— Да папа, я вижу, — умиленно улыбаясь, проговорила она.
Услышав ключевое слово "мама", а затем и родной голос, Ричард повернулся к ней и весело вереща рванул к ней, с ходу зарывшись лицом в ее юбке, из под которой продолжал звучать, приглушенный тканью его радостный крик.
— Ах ты мой сорванец.
— Это точно, — авторитетно поддержал ее отец, — все ваши беды только начинаются. Ох и намаетесь, он вам еще подсыплет перцу. Правильно я говорю, Ричард.
— Папа, пора обедать.
— Идем, дочка. Мы уже закончили.
За то время, что прошло с момента последнего посещения Андреем в кабинете сэра Свенсона ничего не изменилось. Сам хозяин кабинета тоже был все тем же. Темные до плеч волосы все так же обрамляли красивое благородное лицо с выразительными и умными глазами, вот только вроде морщин добавилось, впрочем, это Андрею могло и показаться, не столь часто он с ним общался.
— Ваше сиятельство…
— И я рад видеть вас, сэр Андрэ, — перебил Андрея маркграф. — По случаю возвращения с границы вы мне уже представлялись. Что же вас привело теперь?
Андрей ничуть и не подумал обижаться или заострять внимание на том, что маркграф его перебил. В конце концов, он был его сюзереном и стоял гораздо выше по положению в обществе. А еще Андрею импонировала привычка маркграфа всегда брать быка за рога. Он мог продолжительное время хранить молчание, вникая в тот или иной вопрос, мог вот так сразу приступить к сути, но не любил светских бесед. Нет, конечно, скорее всего в кругу своего общения он и был иным, и Новак был уверен, что так оно и было. Но здесь был не тот случай. Андрей был его вассалом, но пока еще не успел стать соратником, не делил с маркграфом трудности не-то что похода, а даже обычного перехода, так что сугубо деловой подход Андрея вполне устраивал и ни чуть не задевал.