ГЛАВА 3
Человек без адреса подозрителен, человек с двумя адресами - тем более.
Джордж Бернард Шоу
Когда поезд прибыл, Акко, свернувшись плотным кольцом, мирно посапывал на соседнем диване. Нортон клевал носом, уткнувшись в книгу, я же смотрел в окно, за которым уже начинали опускаться серые сумерки. Даже здесь, на две сотни миль южнее, поздняя осень не баловала светом любителей солнца - что говорить о Виндсхилле, который в это время года погрязал во мраке большую часть своего существования.
Поезд дал гудок, подтягиваясь к платформе, и мы все вздрогнули, приходя в себя от туманной полудрёмы.
- Пора бы тебе выбираться, Акко, - заметил я.
Он с шумом выдохнул воздух: у человека это вышло бы вздохом, у кшахара получилось, скорее, фырчанием. Я открыл окно, и Акко, уцепившись когтями за раму, выпорхнул наружу, словно огромная бабочка. Нортон раскрыл рот.
- Вот это да!.. Но как он... как он с такими крыльями не застрял-то!..
Я хмыкнул.
- Сам каждый раз удивляюсь.
- Невероятно, - ещё раз повторил Нортон и встрепенулся, когда поезд со скрипом замер. - Ну вот и приехали. Мистер Саунд, вам помочь с багажом?
- У меня нет багажа, - ответил я, прежде чем вспомнил, что наврал ему, будто собираюсь в гости. - Вернее, есть, но я отправил его ещё вчера, со своим помощником. Люблю путешествовать налегке.
- Хорошая привычка, - улыбнулся Нортон. - Вам далеко ехать, мистер Саунд? Если нам по пути, мы могли бы вместе нанять кэб.
- Да, разумеется, - я пожал плечами. - Мне на Гранд-бульвар.
- В самом деле? И мне тоже. А какой дом, если не секрет?
Что-то заставило меня соврать:
- Восьмой.
Нортон как-то странно улыбнулся.
- Вы серьёзно? Ваша знакомая - герцогиня Шеффорд?..
Вот ляпнул так ляпнул. Я как можно старательнее изобразил беспечность на лице.
- Нет, разумеется. Одна из её приближённых.
- Ясно, - с такой же деланой беспечностью ответил Нортон, но в его голосе теперь сквозило недоверие.
Кэб мы-таки наняли вместе: теперь было бы странно поступить иначе. Всю дорогу я мучился странными, неясными ещё подозрениями. Секретарь Кейтона едет со срочным поручением в том же поезде, на одну со мной улицу... нет, конечно, каких только совпадений не бывает в жизни, но вот скажите: вы сами верите в такие случайности?..
Я окончательно убедился, что дело нечисто, когда экипаж остановился напротив кованого забора с изящной вывеской с номером двенадцать.
- Ну вот я и на месте, - поднимаясь, сказал Нортон.
"Я тоже, - подумал я. - И почему-то мне это совсем не нравится".
- Рад был знакомству, мистер Саунд. Надеюсь, ещё увидимся.
Он спрыгнул со ступеньки, и кэб тронулся, увозя меня к пафосному и необъятному особняку под номером восемь. Я дождался, пока извозчик скроется из виду, и, нахлобучив капюшон плаща, пешком отправился обратно. На бульваре было шумно и людно, и это удивляло меня: в Виндсхилле после наступления темноты редко встретишь кого на улицах.
Я поймал за шиворот какого-то мальчишку-оборванца, шмыгнувшего мимо. Он не вскрикнул, лишь тихо зашипел, изворачиваясь и глядя на меня.
- Эй, мистер, отпустите. Чего я вам сделал?
- Чей это дом? - спросил я, кивая в сторону номера двенадцать.
- Графа Рейнервилль, чей же ещё, - бросил он, передёрнув плечами. - Отпустите, мистер.
Я оставил его и, обернувшись, задумчиво оглядел высокие окна.
Граф Рейнервилль. Самюэль Кейтон.
И кого же, дьявол меня раздери, я должен был украсть в этом доме??..
Пробраться на огороженную территорию особняка было делом нехитрым: достаточно было бы кликнуть Акко, кружившего высоко надо мной и кутавшегося в темноту, теперь уже окончательно вступившую в свои права. Но Гранд-бульвар, одна из центральных столичных улиц, не в пример проулкам Виндсхилла была неплохо освещена. Поэтому порхать на кшахаре вокруг здания, бессовестно заглядывая в окна, было бы решением весьма опрометчивым и безрассудным.
Я обошёл забор кругом - благо богатые особняки не прижимались друг к другу подобно домишкам на моей Шэрринг-стрит. Позади всё было несколько лучше: тихий тёмный проулок, окружённый со всех сторон заборами и садами. На втором этаже особняка Рейнервилль лишь в паре окон мерцал свет. Я был не слишком частым гостем дворянских поместий, однако предполагал, что во двор должны были выходить, вероятнее всего, окна спален.
Если девушка действительно приехала сюда сегодня, то отличить гостевую комнату не составит труда: наверняка сундуки ещё не разобраны и столики неестественно чисты.
Я взмахнул руками, посылая Акко условный сигнал. Не представляю себе, как он видел меня с такой высоты, и тем не менее это было так. Как всегда, он спустился, не прошло и четверти минуты.
- Нужно подобраться к окнам, - тихо сказал я, взбираясь ему на спину. - Но осторожно: нас не должны увидеть из других домов или флигеля прислуги. Вначале заглянем в освещённые комнаты, а потом, если понадобится, я проберусь внутрь и исследую оставшиеся.
Акко уркнул и расправил крылья. Резко вверх и тут же снова вниз - скорее прыжок, чем полёт. Тенью, скользя, вдоль земли и лишь у самых стен снова вверх. Крылья сложены, мощные лапы царапают каменные стены крепкими когтями. Акко сейчас - словно ящерица, а не кшахар. Только вот какая ящерица взберётся по отвесной стене да ещё с лишним весом в половину собственного?..
В отличие от Акко, расположившегося на стене меж двух окон так, словно он каждый день только этим и занимался, я чувствовал себя не слишком уверенно, плотнее вжимаясь в седло и обхватывая руками гибкую шею. Акко подождал с полминуты, потом фыркнул и перебрался чуть выше, изгибаясь и поднимая меня к самому подоконнику. Я осторожно высунул голову, заглядывая в комнату - и тут же пригнулся обратно.
- Акко, наверх, живо!..
С тихим шорохом исполнительный кшахар махом взобрался на крышу и затаился.
Окно распахнулось.
- Что там, Саманта? - послышался женский голос.
- Кажется, ничего, миледи, - ответила служанка, оглядевшись. - Уф, померещится же...
Окно захлопнулось, и я облегчённо вздохнул.
- Чуть не попались.
В любом случае, первая комната была не той, что нужно: очевидно, она принадлежала хозяйке дома, которую я мельком увидел внутри вместе с её служанкой. Впредь нужно быть осторожнее.
Выждав ещё минуту для верности, мы спустились с крыши, но на этот раз двигались сверху, над окнами, у самого козырька. Так мне оказалось проще заглядывать в комнаты, да и меньше стала вероятность, что нас заметят со стороны.
Следующая освещённая комната оказалась почти лишённой обитателей, за исключением пушистой кошки, клубком свернувшейся посреди широкой постели. На креслах и в изголовье кровати были рассажены куклы, постель застелена розовым кружевным покрывалом, да и везде где только можно царил розовый цвет - в общем, если моя девушка не гостила здесь каждый месяц и не отставала в развитии лёт на десять, то комната явно принадлежала не ей.
- Дальше, Акко.
Мы проползли по стене мимо ещё двух тёмных окон и зависли над последним, сквозь которое струился приглушённый свет. Я свесился вниз, осторожно заглядывая внутрь, и едва не воскликнул от радости, в последний момент прикусив язык.
- Бинго.
Как я и ожидал, комната была узнаваемо гостевой: нейтральные тона и меблировка, отсутствие мелочей и безделушек, которые выдают обычно обжитое пространство, неразобранный сундук в углу. Но более того: на постели полулёжа расположилась светловолосая девушка. Из-за плотных тюлей я не мог разглядеть достаточно черты её лица, однако судя по позе, она задремала, вероятно, читая перед ужином какую-нибудь не слишком увлекательную книгу.
Я выждал ещё минуту, наблюдая за девушкой и убеждаясь, что она спит. Потом повернулся к Акко.