Невольно взгляд упал на моих «союзников». Конечно же, я пришёл сюда не просто чтобы денег заработать, а ради миссии. Решил повторить тот же трюк, что провернул и во время съёмки интервью в Ред Ривер. Бросил пару слов перед Изекилем о том, что хотел бы пристроить пару людей, за которых меня попросил друг.
Благодаря этому Марвин и Бутчер сейчас стояли у входа в сторону, делая вид, будто являются моими охранниками и помощниками. Марго уже давно убеждала меня кого-то нанять, но отнекивался, настолько глупой это была идея.
Да, как ни странно, но многим суперам действительно приходиться держать возле себя охрану, когда они выступают во время всяких публичных мероприятий. Не чтобы защищать, конечно, а для работы со слишком настойчивыми фанатами.
Любой супер может одним хлопком сломать челюсть психу, решившему руками потрогать своего кумира, однако общественность это не примет. Несмотря ни на какие объяснения. Но если его отшвырнёт обычный охранник, то никаких проблем не будет.
Французика провести куда сложнее, так как он не обладал солидной физической формой и навыками, которые были у двух бывших спецназовцев, так что его оставили на связи. Всё равно он последние несколько дней что-то чудил в своей лаборатории, создавая какой-то шедевр химии. Я пытался понять, что он делает, так как сам неплохо разбирался в этой науке, однако наш европеец оказался на порядок лучше меня.
Он творил что-то столь сложное, что я сам понимал лишь каждое второе слово его объяснения. Ну что же, я хотя бы спокоен, зная что колбочки с этим у Марвина, а не Бутчера. Последнему запретили даже трогать их — чисто на всякий случай.
Честно говоря, причина почему этот вечер уже оправдал себя — это раздражённая физиономия Уильяма, доведённого практически до бешенства. А уж как он отказывался работать…
Кто бы что не говорил, но месть очень приятная штука. Слышать как он едва ли не рычит, смотря на смокинг охранника — лучшее, что видел за последние годы. Для него сама идея «служить» супера была сродни аневризме. Потребовались буквально часы уговоров со стороны Марвина и Французика, чтобы он перестал беситься. Однако результат стоил того.
Внутри немного волновался об успехе предстоящей операции, но пока что от меня ничего не зависело. Моя задача в том, чтобы провести сюда своих союзников и отвлекать внимание публики. И чему, но вот этому работа актёром и героем действительно учит.
Погруженный в свои мысли, я едва заметил, как Виктория закончила свою речь. Под бурные аплодисменты она уступила мне место на сцене. Ну что же, текст готов, осталось не забыть слова…
— Благодарю, мисс Ньюман. — я уважительно кивнул женщине. — Полностью согласен с вами, лучше и не скажешь. Но всё же попробую добавить что-то от себя. Просто хочу сказать, как рад видеть здесь столько людей, готовых помочь нуждающимся. Для меня именно вы — настоящие герои.
Очередная волна аплодисментов. С небольшой высоты сцены я отчетливо видел сотни глаз, устремленных на меня. Заинтересованные, скучающие, радостные — все внимание приковано ко мне.
Краем глаза заметил, как Бутчер о чем-то переговорил с Марвином, а затем вышел из зала. «Случайно» он направился не в тот коридор. Как я понял во время подготовки к мероприятию, он вел в закрытую часть здания, где хранились медицинские препараты и проводились обследования.
Конечно, по камерам можно заметить, кто зашёл туда, однако они, «к сожалению», покажут лишь пустые коридоры. Мы всё-таки не просто так сотрудничали с ЦРУ, и те были в состоянии прикрыть нас.
Провернуть такое с закрытым и серьёзно охраняемым местом вроде Сэйнт Гроув, не получилось бы без нескольких месяцев пляски. Но благотворительный центр, формально никак не связанный с Воут? Агентство могло позволить нанять лучший специалистов в среде. И, к несчастью Воут, на земле не было ещё ни одного супера-программиста.
Моя улыбка стала чуть шире и естественней, после чего я приступил к заготовленной программе.
— Ну что же, вечер объявляется открытым и, надеюсь, все выйдут отсюда довольными. Ведь всё только начинается…
...
В этот момент Бутчер ненавидел каждую секунду своей жизни. Ему едва хватало выдержки, вбитой в него во время армейской подготовки, чтобы не разорвать всех вокруг на части. Вот только его тогда хорошо били, так что он сдержался.